Словесница Искусств

Людмила Уламовна Пассар, член Союза художников России, живет в Комсомольске-на-Амуре. До встречи с ней я никогда не думала, что в жизни человека могут быть так тесно сплетены реальность и вещи совсем иного порядка. Мистика, как сказал бы иной. Но хватает несколько минут общения, и ты невольно погружаешься в мир старинных преданий и легенд и чувствуешь себя реальным свидетелем тех событий.

В доме Людмилы Пассар, прямо у входной двери, висит декоративное панно. На нем — Бог четвертого неба (а по представлениям нанайцев существует девять небесных сфер) или заячий шаман. На этот счет есть легенда. У рода Самар было девять братьев и одна сестра. Братья, люди сильные, находчивые, могли шутя вдоль всего Амура за день пробежать. Могли ледоход остановить, сдерживая руками мощные льдины. И вот однажды затеяли они странную забаву. Поймали зайца, обступили его плотным кольцом и стали издеваться над бедным животным. Тыкали острыми палками, рвали в клочья крючками. Закричал заяц человеческим голосом и умер, а душа его взлетела к четвертому небу. За принятые страдания сделался он заячьим шаманом и стал оберегать всех обиженных. Людмила Уламовна сказала, что Бог четвертого неба — защитник ее дома.

Людмила Пассар живет как бы в двух мирах, не разделяя их. Наверное, для художника, чье творчество взяло начало в культуре коренных народов Приамурья, это естественно и гармонично. «Иногда я смотрю на вырезанный мной узор и вижу его как будто чужими глазами», — сказала Людмила Уламовна, показывая свои аппликации по бересте. Она никогда не знает заранее, какое изображение получится. Вот линия пошла влево, потом миниатюрные ножницы делают шажок вправо. И рождается голова дракона или крыло волшебной птицы. Иногда, признается художница, ей кажется, что кто-то невидимый водит ее рукой, тихо подсказывает направление узора.

Все-таки существует нечто, независимое от нас, что передается по наследству от далеких предков. В детстве Людмила Пассар больше всего любила разговаривать с бабушками. Смотрела, как они вышивают халаты, режут узоры на бересте, слушала сказки. А как она любила мамины песни! Плывут, бывало, в лодке — Амур такой тихий, спокойный, к нему прилегли мохнатые берега. Мама заводит песню о птицах, которые летят в поисках пропитания для птенцов, о невзгодах и препятствиях на их пути. И этот незатейливый сюжет, наполненный на самом деле глубоким философским смыслом, так бередит душу, что маленькая девочка не может сдержать слез.

Узоры Людмила Уламовна начала вырезать, когда ей едва минуло семь лет. Смотрела на тюлевые занавески и старалась сделать свои вырезки такими же легкими и ажурными. Спустя годы, уже студенткой худграфа Санкт-Петербургского педагогического института, Людмила вернется в родной Найхин, и бабушка Боли откроет старый сундук и достанет целый ворох ее детских узоров, которые, оказывается, хранила столько лет. Покажет любимой внучке и снова спрячет. Где теперь эти работы? Кажется, местные мастерицы разобрали для своих вышивок.

О ловких руках маленькой Людмилы старушки говорили: «Хорошо режет, уже не портит узор». Как-то родители прослышали о детской творческой выставке, организованной в Троицком, и решили показать там бумажные орнаменты дочери. Отец Улама Васильевич отправился в путь, но на выставке ему сказали: «Не может быть, чтобы ребенок так профессионально вырезал из бумаги». Немногословный Улама Васильевич сгреб тогда узоры, сунул в карман. «Никто не поверил», — коротко объяснил девочке, вернувшись домой. Но молва о маленькой мастерице быстро разошлась по краю. К ней даже стали наведываться корреспонденты, и фото Людмила красовалось в местных газетах.

Сама Людмила Уламовна с улыбкой вспоминает свою «газетную славу». Пожимает плечами: «Какой смысл от этого?». Она убеждена, что большое искусство не нуждается в громкой рекламе. Мир художника наполнен тишиной и не терпит громкого вторжения. Только так можно расслышать и уловить суть всего. Было время, когда Людмила Уламовна решила даже отказаться от личной жизни ради искусства. Она приходила к бабушкам, записывала сказки, легенды, предания. Потом они ложились в основу ее декоративных панно, рисунков. Но в одиночестве тоже радости немного. Появилась семья, дети. Старшая дочь Вика сегодня уже студентка худграфа Хабаровского педагогического университета. Как заметила Людмила Уламовна, у нее свое видение мира, она по-своему трактует национальные узоры. Младшие Данил и Даша тоже создают интересные образы на бумаге. Так что духовное наследство нанайских бабушек передалось и детям Людмилы Пассар.

В доме художницы висят два ковра. На одном из них изображена Богиня Проматерь Нянгня, живущая на восьмом небе. На втором ковре — мировое Древо жизни (ялоан). Этот узор передала Людмиле Уламовне бабушка Боли. На ветвях Древа жизни сидят птички — чока. Это души неродившихся младенцев. Когда приходит время, чока слетают с ветвей и вселяются в женщину. Раньше девушки сами вышивали себе халаты к свадьбе. Сколько им хотелось иметь детей, столько и птиц они рассаживали на Древе.

Кто знает, может, именно тогда, при свете лучины (а вышивали прежде в деревнях и стойбищах в основном по вечерам), в мерцании звезд и желтоватых отблесках луны совершалось таинство. И в птичку, которой в дальнейшем было суждено родиться девочкой, вселялся особый дар художника.

В материале репродуцированы работы Л. У. Пассар: резные панели из триптиха «Верховные божества. Родовые тотемы» из бересты и текстильный ковер, принадлежащие автору.

Елена ГЛЕБОВА
Фото автора