Из жизни театральной «старухи»
Давным-давно, в прошлой жизни, а точнее в прошлом веке, существовала практика, когда ведущие российские актеры приезжали в провинциальные театры для участия в совместных спектаклях. В затерянном среди мохнатых сопок Комсомольске-на-Амуре, или, как еще его называли, городе юности, в разное время побывали Меркурьев, Лановой, Збруев. Список имен солидный. Для маленького города такие визиты становились событием номер один, а для актеров не только профессиональной школой, но и подтверждением собственных творческих возможностей. После работы в спектакле «Правда хорошо, а счастье лучше» Василий Меркурьев, исполнявший роль отставного унтер-офицера Грознова, сказал о своей партнерше, старой няньке Филицате: «Такой «старухи» нет даже у нас в Александринке!» И даже взялся похлопотать перед местным «культурными» чиновниками о присвоении ей звания «заслуженной». Звание актрисе дали, правда, много позже. Но не в этом ведь дело. Оценка мастера дорогого стоит.
«Старуха», о которой идет речь, – Нина Николаевна Ярцева, первая и пока единственная в истории Комсомольска-на-Амуре народная артистка России. А тогда, в шестидесятых, ей и сорока еще не набежало. Но «старухи» Ярцевой, будь то роли в уже упомянутой пьесе Островского или в спектаклях «Тринадцатый председатель» (в нем, кстати, она играла с Василием Лановым), «Любовь Яровая» и многих других, всегда обладали особым характером, удивительным юмором и добротой. Это отмечали и московские театральные критики, которые частенько приезжали в город юности (вот вам еще одна примета прошлой жизни). Посмотрев подряд семь или восемь спектаклей, где Ярцева играла исключительно старух, они поразились тому, что все они разные. Нина Николаевна всегда придумывала для своей героини какую-то небольшую деталь, и этот «пустячок» полностью менял рисунок роли.
Надо сказать, что в судьбе Ярцевой всегда происходили метаморфозы. Родилась в Ленинграде, но потом вместе с родителями уехала во Владивосток, куда направили ее отца, прекрасного рабочего-судостроителя. Здесь их застала война, здесь Нина Николаевна поступила в техникум гидрометслужбы и стала океанологом. Но как только в 1942 году при Владивостокском драмтеатре имени Горького открылась студия (именно из нее выросла нынешняя Дальневосточная академия искусств), не раздумывая распрощалась с романтикой океана. На вступительных экзаменах она читала отрывок из «Анны Карениной», в котором героиня бросается под поезд. «Туда!» – говорила она себе, глядя в тень вагона». Нина Ярцева, маленькая и худенькая, как подросток, решила, что нужно бы в этом месте сыграть помощней, и произнесла громким басом: «Туда!!!» Приемная комиссия, несмотря на трагизм ситуации, аплодировала и смеялась до слез. Ярцеву приняли безоговорочно.
Годы в театральной студии, а руководил ей Иван Семенович Ефремов, в будущем возглавивший БДТ, – одни из самых счастливых. Курс, где вместе с Ниной Ярцевой учились будущие яркие актеры Вадим Мялк, Евгений Шайников, Антонина Гончарова, Альберт Масленников, вели народные артисты Григорий Иванович Антошенков и Мария Николаевна Святская. У студентов была возможность учиться у таких мощных актеров, как Колофидин, Мухина, Соловьева, и даже играть с ними на одной сцене. В массовках, конечно же. А в спектакле «Три сестры» (его ставил Иван Семенович Ефремов), Ярцева получила небольшую роль служанки, которую Наталья Ивановна, невеста Прозорова, награждает пощечиной. Ну и досталось же ей на репетициях! Актриса Роза Жаркова лупила студентку, надо сказать, по-настоящему, а та терпела. Ефремов, делая разбор спектакля, Ярцеву хвалил. За мужество, наверное.
Когда подошел срок, выпускники театральной студии разлетелись по городам и театрам. Нина Ярцева сначала попала во Владивостокский ТЮЗ, потом, по совету Колофидина, через актерскую биржу в Москве поступила в Кировский ТЮЗ, где в пятидесятые годы работал режиссер Павел Даусон.
Киров для Нины Николаевны навсегда останется самым родным и самым светлым городом. Она говорит, что если бы сейчас довелось попасть туда, первым делом отправилась бы к ТЮЗу и поклонилась. Зная этого человека, смею утверждать, что в ее словах нет и тени пафоса. Просто те десять с небольшим лет, что прослужила она на тюзовской сцене, стали счастливым временем, когда многое совпало – потрясающая труппа, талантливые режиссеры, интересные спектакли. Именно здесь ярко проявилось ее амплуа травести. Ярцева сыграла великое множество мальчишеских ролей, в том числе и на сцене кировского драмтеатра, куда молодую актрису приглашали на отдельные постановки. Порой публика, глядя в программку, отказывалась верить, что на сцене – женщина. Нина Николаевна до сих пор утверждает, что играть мальчишек – самое лучшее. Потому что в каждом из них настоящий характер. Отчаянные и вихрастые герои Ярцевой становились кумирами местной детворы. Юные поклонники и поклонницы не давали актрисе прохода и следовали за ней буквально по пятам.
Конечно, были в Кировском театре и другие интересные роли. Адельма из «Принцессы Турандот», Лешка из «Дальней дороги» Арбузова, к слову, одна из самых дорогих и любимых для Нины Николаевны.
А потом на свет появилась «старуха». В самый первый раз Ярцева вышла на сцену в характерной роли в спектакле «Неравный брак». Режиссер Мизецкий написал ей тогда на программке: «Очень рад переходу на новые рельсы!» Попадание в новое амплуа оказалось удивительно точным. Пройдет несколько лет, и театральная «старуха» переберется на краешек земли, в город юности. «Мальчишки» останутся в Кирове.
Дорога в город на Амуре
Прежде чем судьба забросила Ярцеву в Комсомольск-на-Амуре, она ненадолго попала в Ростовский ТЮЗ имени Ленинского комсомола, куда ее пригласил режиссер Исаак Иосифович Берлянд. Это отдельная история.
В Киров Берлянд попал после освобождения из норильской тюрьмы. Сидел за анекдот, и в то время это было совсем не смешно. Когда в начале шестидесятых вновь началась охота на «врагов», Берлянд и подобные ему товарищи оказались под пристальным вниманием соответствующих органов. А он возьми и напиши в письме другу анекдот фривольного содержания, где фигурировали генсек Хрущев и министр культуры Фурцева. Кто-то бдительный письмо прочитал и доложил куда следует. Поднялся шум, «общественность» возмутилась, и в этой ситуации, которая напоминала плохой спектакль, действующие лица резко разделились на «хороших» и «плохих». Первые (а многие из них дружили с Берляндом, были вхожи в его дом) отвернулись от него и даже переходили на другую сторону улицы, чтобы не здороваться. Вторые (они оказались в меньшинстве) поддерживали как могли – словом, ободряющей улыбкой. Нина Ярцева и ее подруга Лиля Тарасова не принадлежали к близким друзьям этого человека, но в чудовищной и абсурдной ситуации не предали его, не испугались.
Берлянда не посадили, но из театра выгнали. По какому-то счастливому стечению обстоятельств вскоре его пригласили в Ростовский ТЮЗ. Возможно, из чувства благодарности режиссер предложил Нине Ярцевой тоже перейти в этот театр. Она согласилась не раздумывая. Правда, в Ростове актриса прослужила всего год. Театр расформировали, и пришлось вновь отправляться на актерскую биржу. Здесь-то и произошла встреча с Евгением Николаевичем Беловым и Борисом Наумовичем Герцбергом.
«Куда едешь?» – «К Белову!» Говорили именно так. И не важно, что название города не сразу отыщешь на карте, что театр не имел своего здания и долгое время ютился в клубе ЗЛК, да и гримерки всего две – женская и мужская. Белов был знаковой фигурой в театральном мире. У него учились Меркурьев и Симонов, к нему приезжал Толубеев. Когда сегодня речь заходит о Комсомольском-на-Амуре драматическом, особо выделяют «эпоху Белова» – театр при нем гремел. Частью этой эпохи стала и Нина Ярцева. Здесь, в этом городе, в этом театре она служит уже почти пятьдесят лет.
Сколько же за эти годы сыграно-пережито. Одни из самых дорогих ролей – Зиночка из леоновской «Метели», миссис Сэвидж, Памелла, за которую, кстати, несколько лет назад на фестивале «Звезды дальневосточной сцены» Ярцева получила премию за лучшую актерскую работу. Она не боится эксперимента, чего-либо нестандартного, «странного». Именно такой была ее работа в спектакле «Влияние гамма-лучей на бледно-желтые ноготки», поставленном режиссером самого авангардного на Дальнем Востоке театра КнАМ Татьяной Фроловой. Как же отличался от прежних ярцевских «старух», таких добрых и смешных, созданный актрисой образ Матери - жесткий, страшный, на грани безумия. Фролова режиссер с особым видением, ее спектакли – всегда поиск новых форм. И Нина Ярцева, удивительно пластичная по своей актерской природе, легко вошла в иное театральное пространство и блестяще справилась с абсолютно новым для нее материалом. За эту роль актриса была удостоена премии имени Т.А. Проняковой-Романовой «За честь и достоинство», которая ежегодно вручается в рамках краевого театрального фестиваля.
Бывает, конечно, и по-другому. «Подойдешь к расписанию, – говорит Нина Николаевна, – и читаешь напротив своей фамилии: «Восьмой гриб в восьмом ряду. Грустно…» Но есть у нее одно правило: актер должен уметь терпеть и ждать. Этому Нина Ярцева всегда учила свою дочь – Евгению Ярцеву. Женя выросла за кулисами Комсомольской драмы, играла в спектаклях небольшие «детские» роли, в том числе у самого Белова, а сегодня она одна из самых ярких актрис театра. Поначалу, когда дочь делала первые шаги на профессиональной сцене, Нина Николаевна все время следила за ее репетициями, спектаклями, старалась что-то подсказать, помочь. Теперь, по прошествии времени, Ярцева-старшая говорит: «Женя выросла в настоящую артистку, и когда я уйду из театра, она меня не подведет».
Сюжеты из оркестровой ямы
У каждого актера есть немало сюжетов из собственной театральной жизни. У Нины Николаевны Ярцевой их тоже великое множество – забавных и грустных. Однако несколько таких сюжетов связаны с оркестровой ямой. Порой актриса так заигрывалась во время спектакля, что ничего вокруг не замечала. Один неосторожный шаг и…
В первый раз Ярцева провалилась в «черную дыру» еще в Кирове, во время спектакля «Именем революции». Обошлось. Во второй раз падение в оркестровку было таким комичным, что без смеха эту историю до сих пор невозможно вспоминать. Комсомольский театр гастролировал в Хабаровске, Ярцева играла в спектакле «Аленький цветочек» одну из злых сестер. Ее партнерша по сказке, такая же злыдня, была маленькой и толстенькой, Ярцева – длинная и худая (она специально выбрала для своей героини туфли сорокового размера на высоком каблуке). Словом, парочка еще та! Во время спектакля «сестры» импровизировали и выкидывали разные фортели, зал хохотал. И вдруг обладательница элегантных туфелек, заигравшись, упала в оркестровую яму. На ее счастье монтировщики, прикрыв оркестровку серой тканью, закрепили ее гвоздями, и Ярцева оказалась в огромном «гамаке». Она ползла в своих огромных туфлях к краю сцены, скатывалась вниз, снова ползла и продолжала говорить текст. Публика, думая, что это нестандартный режиссерский ход, аплодировала.
В третий раз сюжет оркестровой ямы уже не был таким смешным. Актриса оступилась во время репетиции «Зойкиной квартиры» и серьезно повредила сухожилия на ногах. А как раз на выходе спектакль «Дамы и гусары». Пришлось Нине Николаевне играть премьеру с палочкой. Но в итоге эта деталь образа так ей понравилась, что во всех последующих спектаклях, даже когда сухожилия восстановились, Нина Николаевна работала с тростью.
Метаморфозы кастрюли
«Знаете, какой я придумала для себя образ? Кастрюля!» Видя мое недоумение, Нина Николаевна продолжает объяснять: «На сцене внешне я всегда преображалась, с помощью грима могла сделать свое лицо красивым, выразительным. Но в обычной жизни я самая обыкновенная кастрюля. Вот тут щербинка, здесь эмаль отскочила, ручка какая-то неказистая, но при этом вещь-то необходимая. Что без нее сваришь?»
Этот образ родился у Ярцевой еще в Кирове. Близкие друзья, получая от нее письмо или открытку, уже не удивляются подписи – «Ваша кастрюля». Что касается метаморфоз, был один характерный случай. В Комсомольск-на-Амуре приехала работать подруга Нины Николаевны актриса Ирина Паккерт. Она посмотрела несколько спектаклей, познакомилась с труппой, а потом спросила Ярцеву: «А где та красивая актриса, которая в «Мещанах» Татьяну играла?» – «Так ведь это я». Долгая-долгая пауза.
Когда я листала альбом с фотографиями из спектаклей разных лет, с трудом верилось, что на каждой из них – Нина Николаевна Ярцева. И дело не только в мастерски сделанном гриме. Даже сквозь статичные стоп-кадры невозможно не почувствовать энергетику абсолютно разных характеров ее героев и героинь.
В основе всего – радость за другого
«Как жить без театра?» – спрашивает Нина Николаевна. Для нее существует только один ответ: «Невозможно». В театре ей дорого все: запахи, звуки, предпремьерное волнение, особая тишина пустого зрительного зала. Сейчас, когда здоровье подводит, актриса не может пожаловаться на плотный график работы, но все равно она старается приходить на все спектакли. У нее есть свой стульчик, который она ставит за кулисами и оттуда наблюдает, слушает. Это глубокое погружение в спектакль позволяет улавливать даже самые незначительные его оттенки, шероховатости. Она искренне и открыто радуется актерским удачам, потому что убеждена, что в основе всего – радость за другого. Если же что-то идет не так, Нина Николаевна мягко, ненавязчиво говорит об этом коллеге. Впрочем, молодые актеры сами просят ее делать им замечания. Для них очень важно присутствие Ярцевой. Это как добрый знак. Случается, стульчик Нины Николаевны пустует, и тогда возникает острое чувство незащищенности.
Не так давно режиссер Александр Саранчин взялся за постановку «Безобразной Эльзы», где у Нины Николаевны небольшая роль служанки. Но так случилось, что ей пришлось срочно уехать в глазную клинику в Москве. Саранчину ничего не стоило занять вместо Ярцевой другую актрису, но он этого не сделал. Режиссер вместе со всей труппой ждал возвращения Нины Николаевны. И для нее это было колоссальной поддержкой. Она вернулась в Комсомольск и сказала: «Ребятки, я все знаю. Спасибо вам…»
Народная артистка России Нина Ярцева по-прежнему играет «старух». Тех самых, что были с ней рядом всю ее творческую жизнь. Та же Фоминишна из спектакля «Свои люди – сочтемся». Этот образ Нина Николаевна впервые примерила еще в Кировском ТЮЗе. Время, сделав большой виток, вернулось на круги своя.
Елена ГЛЕБОВА
