1967 год. Два года, как я вернулся на родную Дальневосточную студию кинохроники после окончания ВГИКа. По характеру профессии хроникера, конечно, уже довелось снимать в морях и тундре, в штольнях и на стройках. Но большую склонность я испытывал к съемкам сюжетов о театре, художниках, разных выставках. Выставки художников были моей темой. Поэтому у меня завязались хорошие контакты с руководством Дальневосточного художественного музея, экспозиции которого располагались тогда на пятом этаже здания на углу улиц Карла Маркса и Калинина. Там же устраивались и выставки художников. При съемках я вел себя достаточно свободно: некоторые экспонаты снимал с подвесок и относил в крохотную реставрационную, специально выделяемую мне музеем для проведения съемок. Там я мог работать со светом, делать многократные экспозиции, наплывы, разные спецэффекты, а потом экспонат возвращал на место.
Год 50-летия революции был отмечен грандиозными юбилейными мероприятиями, концертами самодеятельности, зональными смотрами, выставками. В марте в художественном музее открылась выставка под скромным названием «Новые сувениры Дальнего Востока». Ради интереса я заглянул туда и был поражен высоким, без преувеличений, искусством малочисленных народов нашего края. Я сразу решил, что буду снимать здесь большой сюжет для киножурнала «Дальний Восток», чтобы познакомить со своим открытием как можно большее число людей. Ведь каждый наш журнал, выходивший раз в неделю, тиражировался в 60-ти широких и таком же количестве узкопленочных копий и рассылался по всем регионам Дальнего Востока и на Центральное телевидение.
Поскольку экспозиция выставки была обширна и представляла искусство мастериц и мастеров со всех уголков Хабаровского края, я обосновался в музее на целую неделю и начал придумывать разные композиции из экспонатов. Для этого на студии мне изготовили несколько рамок со стеклами, стол с крутящейся столешницей, все это установили в реставрационной. Я приступил к съемкам. Для каждого следующего кадра проходилось снимать со стены несколько работ, а затем развешивать их на места и брать другие. Несколько дней за этими моими манипуляциями молча наблюдала женщина, не из сотрудников музея, которых я хорошо знал, но она бывала там почти каждый день подолгу — просто ходила по залам и наблюдала за посетителями.
Когда я направлялся в реставрационную с очередной охапкой тапочек и рукавиц, она спросила, почему я так вольно обращаюсь с экспонатами выставки? Я объяснил, что снимаю эти вещи ненадолго и, когда возвращаю их на места, располагаю их так же, как они были поставлены первоначально. Она, конечно, ничего против не имела, ее волновало, чтобы я не перепутал бумажки с фамилиями авторов работ, прикрепленные к каждой вещи булавками.
Так я познакомился с Клавдией Павловной Белобородовой. Оказывается, все вещи, представленные на выставке, присланы были мастерами лично Клавдии Павловне. Я представил себе — какая титаническая работа была проведена ею, чтобы организовать эту выставку. А какое доверие к ней, если присылали самое лучшее, зная, что всё вернется в сохранности. Именно поэтому она так беспокоилась, чтобы я не перепутал фамилии и адреса мастеров. Пока я работал в музее, мы с ней постоянно беседовали. Она мне рассказывала об особенностях национальных поделок, орнаментов и принципов работы мастеров разных этносов, тонкостях вышивания, как мастера изумительно гармонично сочетают цвета на вышитом узоре, какие тонкие и затейливые орнаменты вырезают ножницами, что меня особенно поразило — не нанося на заготовку даже контура рисунка — просто вырезают произведения тончайшего искусства. Меня удивляло: почему не организуют мастерские по производству того, что представлено на выставке, в массовом порядке — для сувениров. Клавдия Павловна придерживалась мнения, что каждое произведение здесь — индивидуальное творение художника. Если же организовать артель по массовому производству подобных изделий, исчезнет неповторимая индивидуальность мастера и это приведёт к тому, что они превратятся в обыкновенный ширпотреб, утратят свою привлекательность. Поэтому в поисках национальных мастеров Клавдия Павловна изъездила весь Хабаровский край. Ее очень хорошо знали в самых удаленных и труднодоступных селах. Она всегда заботилась о мастерах, доставала и отправляла им дефицитные в то время мулине, бисер, другие материалы. В одном из киножурналов «Дальний Восток» за 70-е годы есть сюжет оператора Якуббо «Белобородова и ее друзья», в котором показано одно из ее посещений национального села на Амуре.
В газете «Тихоокеанская звезда» за 4 апреля 1967 года была опубликована статья Белобородовой «Каждая вещь — уникальна». В ней рассказывалось, насколько богат народными талантами Хабаровский край и как прекрасно искусство национальных мастеров. Но здесь же звучала и тревога, что организации, призванные развивать национальные ремесла игнорируют это искусство. Отделы народного образования не организуют в школах амурских сел хотя бы кружковые занятия с мастерами и мастерицами, которые есть в каждом селе. Под влиянием впечатлений с выставки, бесед с Клавдией Павловной, ее статьи я написал заявку на создание документального фильма под названием «Сохраним большое искусство малых народов». И студия отправила эту заявку на утверждение в Госкино РСФСР. Уверенности, что нам ее утвердят, было крайне мало. В те годы было заведено: Госкино требовало от студии присылать им заявки с темами для фильмов следующего года. Мы получали план производства фильмов, в котором из десятка предложенных студией тем оставались одна-две, иногда и ни одной. Остальные темы спускались сверху, даже такие, о которых мы и не подозревали. На следующий 1968 год в плане производства фильмов тема «Сохраним большое искусство малых народов» не значилась. Правилом было: если заявку не утвердили сразу, можно о ней забыть. Поэтому, когда пришел план производства фильмов уже на 1969 год с прошлогодней заявкой, к чувству радости примешивалось чувство удивления, что тему не забыли, не списали в архив. Единственное требование: изменить название. Так началась работа над фильмом «Живые родники», автор сценария писатель Юрий Леонов, тогда он работал редактором на студии, кинооператор Юрий Михлик, я — режиссер-оператор и, конечно же, консультант К. П. Белобородова.
Гвасюги, Владимировка, Дада, Даерга, Найхин, Джуен, Ухта, Хунгари, Синда, Джари, Кондон — села, которыми решили ограничиться. В экспедиции мы ездили без Клавдии Павловны. Но достаточно было произнести её фамилию, и нас устраивали на ночлег в сельсовете или везли на моторке по проточке во Владимировку. Мастера доставали из сундуков свои самые ценные поделки, девочки собирались у бабушек-мастериц — учились у них премудростям искусства. Приятно было наблюдать на этих стихийных занятиях влечение девочек перенять секреты мастерства — значит, есть будущее у народного искусства. Эту мысль мы стремились передать в фильме.
Игорь МИРНЫЙ,
режиссер-оператор Дальневосточной студии кинохроники
