Словесница Искусств

На берегу Мангбо-Амура жили-были старик со старухой. Старика звали Гарга, а старуху Нида. Всю жизнь они мечтали иметь сына охотника-кормильца, но мечта их до старости так и не сбылась. Не было у них ни сына, ни дочери.

Сидит Гарга днями у открытой двери и острым ножом вырезает из молодой ольхи детские охотничьи игрушки: лук, стрелы, остроги и копья. А старуха Нида сидит на циновке и вышивает чудесными орнаментами детские одежды: унты, шапки и рукавицы.

Однажды старуха сходила в амбар и испекла из сушеной икры кеты эпэн-лепешку и говорит:

— Гарга, вот тебе тасима (лепёшка)! Бери, старик, и сходи-ка в тайгу на охоту.

Дед Гарга согласился.

— На! — сказала старуха и бросила тасиму деду.

Тасима летел высоко и приземлился прямо на колени деда Гарги.

— Бачигоапу (здравствуйте), дедушка Гарга! Бачигоапу, бабушка Нида! — вдруг закричал тасима человеческим голосом и звонко запел:

«Я — мальчик Тасима! Хани-рани-на!

Из рыбьей икры испеченный.

Весь золотистый — айсима!

Я ваш внук любимый! Хани-рани-на!»

Тасима пел серебристым голоском, высоко прыгая на коленях деда Гарги. Старики изумились от радости, что наконец-то сбылась их мечта. Взяли они в руки Тасиму и стали целовать его в обе румяные щечки.

— Дедушка Гарга, — спросил его Тасима, — куда ты собираешься?

— На охоту, — ответил дед.

— Нет, дедушка, ты у меня старенький, — сказал Тасима, — теперь я буду на охоту ходить, чтобы вас кормить и одевать.

— Куда тебе, Тасима, на охоту. Съедят тебя злые волки да сердитые медведи, — сказал ласково дед Гарга.

— Куда тебе, Тасима, на охоту. Съедят тебя хитрые лисы да прожорливые вороны, — сказала со слезами бабушка Нида.

Тасима, как мячик, прыгнул на пол и обратился к старикам:

— Дедушка Гарга, отдай мне свои охотничьи игрушки. Бабушка Нида, одень меня в одежду охотника-мэргена.

Дедушка и бабушка согласились. Тасима встал у порога в полном охотничьем снаряжении и до пояса им поклонился.

— До свидания, дедушка Гарга! До свидания, бабушка Нида! Ждите меня, я скоро вернусь!

Вот скачет Тасима по густой тайге вприпрыжку. В руке он держит лук с острыми стрелами, а за поясом у него торчит длинное копье.

— Ты кто? — вдруг спросил его из-за кустов длинноухий зверек. — Колобок?

— Нет, я не Колобок! — ответил Тасима и громко запел:

«Я — мальчик Тасима! Тасима!

Из рыбьей икры испеченный, хани-рани-на!

Весь золотистый — айсима! Айсима!

Я охотник смелый, хани-рани-на!»

— А ты, длинноухий, кто такой? — спросил Тасима незнакомого зверя.

— Я — Гормахон-заяц! Я съем тебя! Уж очень ты вкусный.

— Не ешь меня, Гормахон, — сказал Тасима, — сначала угадай мою загадку. Если угадаешь — то ешь меня, а если нет — то пойдешь за мною к бабушке Ниде и к дедушке Гарге.

— Хорошо, — согласился Гормахон-заяц, — давай, загадывай!

— В лесу зимой и летом человек сидит. Зимой он надевает на голову белую шапку, а летом без шапки сидит.

— Ха-ха! — засмеялся Гормахон, — да это же мы, зайцы! Летом одеваемся в черную шубку, а зимой в белую... Вот и разгадал!

— Нет, Гормахон, — ответил Тасима, — не угадал! Это же пень! Теперь придется идти за мною.

Вот идут по тайге Тасима и Гормахон-заяц. Вдруг им навстречу из-за дерева выскочил серый мохнатый зверь. Он, щелкая страшными зубами, спросил:

— Ты кто, Колобок?

— Нет, я не Колобок! — ответил Тасима и громко запел:

«Я — мальчик Тасима! Тасима!

Из рыбьей икры испеченный, хани-рани-на!

Весь золотистый — айсима! Айсима!

Самый храбрый и красивый, хани-рани-на!»

— А ты, серый, кто такой? — спросил Тасима неизвестного зверя.

— Я — Енгур-волк! — ответил он сердито. — Я съем тебя, уж очень ты вкусный!

— Не ешь меня, Енгур, — сказал Тасима, — сначала угадай мою загадку. Если угадаешь — съешь меня, а если нет — то пойдешь за мною к бабушке Ниде и к дедушке Гарге.

— Хорошо, — согласился Енгур-волк, — скорее загадывай!

— Живут в берлоге четыре братца-близнеца. Как встанут они с утра — давай вперегонки играть, но никто из них друг друга не обгоняет и не перегоняет. А вечером, как один, уставшие спят.

— О-о! — воскликнул Енгур. — Угадал! Да это же мы, волчата! Четыре братца-близнеца! Куда наша мать, туда и мы бежим, а вечером, как один, вместе спим!

— Нет, Енгур, — сказал Тасима, — не угадал! Это же лапы! Теперь тебе придется идти за мною.

Вот идут они по тайге: Енгур-волк за Гормахоном-зайцем, а заяц за Тасимой.

Вдруг из-за крутой сопки выбежал большой черный зверь. Он стал на задние лапы и медленно спросил:

— Ты кто-о?.. Ко-ло-бок?

— Нет, я не Колобок! — ответил Тасима и громко запел свою песенку.

— А ты, черный, кто такой? — спросил он после неизвестного зверя.

— Я Мапа-медведь! — ответил он громко. Я съем тебя, уж очень ты вкусный!

— Не ешь меня, Мапа, — сказал Тасима, — сначала угадай мою загадку. Если угадаешь — полакомишься мной, а если нет — то пойдешь вместе с нами к бабушке Ниде и к дедушке Гарге.

— Хорошо, — согласился Мапа-медведь, — загадывай!

— Его тронешь — как мячик свернется. Зубами не возьмешь, а лапой ударишь — лапу проколешь. Его Амбы-тигры боятся, а медведей зимой он из берлоги выгоняет.

— Ой, я боюсь, — сказал Мапа-медведь.

— Кого боишься? — спросил Тасима.

— Лягушек, — ответил Мапа, — они очень противные.

Потом он задумался и закричал:

— Черепахи! Черепахи!.. Их зубами не возьмешь и лапой не разобьешь!

— Нет, Мапа-медведь, — сказал Тасима, — не угадал! Это ведь еж! Придется тебе идти за мною.

Вот идут они по тайге: медведь за волком, волк за зайцем, а заяц за Тасимой.

Вдруг из-за кочки вышел длиннохвостый рыжий зверь. Виляя огненным хвостом, он спросил сладким голоском:

— Ты кто? Колобок?

— Нет, я не Колобок! — ответил Тасима и громко запел свою веселую песенку.

— А ты, рыжий, кто такой? — спросил Тасима неизвестного зверя.

— Я — Салаки, лисичка-сестричка, — ответила лиса, облизывая губки. — Я съем тебя, уж очень ты вкусный!

— Не ешь меня, лисичка-сестричка, — сказал Тасима, — сначала угадай мою загадку. Если угадаешь — ешь меня, а нет — пойдешь за мною к бабушке Ниде и к дедушке Гарге.

— Хорошо, — согласилась Салаки-лисичка, — миленький, загадывай поскорей, уж очень я проголодалась!

— Он не охотник и не рыбак, но днем и ночью с собой длинную пешню таскает. Ею лед он не долбит и без шума ходит. Что это?

Салаки-лисичка прищурила глаза и, приближаясь, ласково заговорила:

— Это ты, мой вкусный Тасима. По тайге, как мячик, без шума прыгаешь. Это ты, мой сладкий Тасима. По земле, как солнышко, без звука катишься. А за собой, как хвост, копье длинное таскаешь!

И Салаки-лиса вдруг набросилась на Тасиму. Но он ловко прыгнул на спину хитрюге и давай кататься по ее рыжей спине.

— Салаки, ты не угадала! — кричал Тасима, катаясь на лисе. — Эта загадка была про хвост! Пойдешь за мной к бабушке Ниде и дедушке Гарге.

Вот идут они по таежной тропинке на берег Мангбо-Амура, где стоит домик стариков. Впереди Гормахон-заяц, за ним — Енгур-волк, за волком — Мапа-медведь, за медведем — Салаки-лисичка. А позади всех идет Тасима. Он держит в руках острое копье и поет:

«Я — мальчик Тасима! Тасима!

Я — золотистый айсима! Айсима!

С охоты спешу домой,

Много зверя веду с собой.

Хани-рани-на! Хани-рани- на!»

Услышали веселую песенку Тасимы бабушка Нида и дед Гарга. Вышли из дома, чтобы встретить внука-охотника. Увидев перед собой зайца, волка, медведя и лисицу, старики удивились.

— Дедушка, бабушка! — закричал им Тасима, — Вот сколько вам мяса, вот сколько меха!

Но старики заговорили в один голос:

— Зачем нам столько мяса и меха? Отпусти их, Тасима, пусть домой к своим деткам возвращаются.

— Дедушка, бабушка, они же проиграли, загадки мои не угадали!

— Если так — другое дело, — продолжали дед и бабка. — Сейчас разберемся. Пусть в гости заходят. Ведь сегодня у тебя, Тасима, день рождения!

— Ура-а! — закричали дружно Гормахон-заяц, Енгур-волк, Мапа-медведь и Салаки-лисичка.

Они окружили Тасиму и стали просить отпустить их в тайгу за подарками.

— Отпусти, Тасима, — сказала нежно бабушка Нида. — Мы с дедом к их возвращению приготовим стол роскошный.

— Ладно, — согласился Тасима.

— Спасибо, бабушка Нида! — поблагодарили звери и побежали в тайгу кто куда.

Через некоторое время они все вернулись. Заяц принес в корзинке-коангса грибы и ягоды. Волк притащил мяса, медведь в берестяной чумашке — душистого меда, а лисичка принесла рыбки. Старики поблагодарили зверей и пригласили за стол. На круглом низеньком столике было много разной еды. Маленькие и большие лепешки из рыбьей икры. Такие золотистые, вкусные и очень-очень похожие на Тасиму. А черные лепешки — дутун, испеченные из черемухи, были сладкими, словно шоколадки. И, конечно же, среди угощений была вкусная-превкусная тала (блюдо из свежей рыбы).

— Я из гостей самый большой и старший, — сказал Мапа-медведь, вставая из-за стола. — Мы не угадали загадки Тасимы, но это не беда. Зато мы стали его друзьями, и это хорошо! Тасима, мы поздравляем тебя с днем рождения!

— Ура-а! — закричали таежные друзья.

Потом они обняли умного и находчивого мальчика и дружно запели:

— С днем рождения, Тасима! Тасима!

Славный мальчик, айсима! Айсима!

---

Родина нанайского поэта, писателя Андрея Пассара — небольшое село Муху. Отец Гапчи был знаменитым стрелком, хорошим охотником и рыбаком. Мать Дубэ, мастерица, славилась по всему Амуру своим рукоделием. Ей было шестьдесят лет, когда родился Андрей.

Никогда не мечтал Андрей Пассар стать поэтом. Все решила встреча с русскими лингвистами, которые приехали в Найхин собирать амурские сказки и легенды. Андрей к тому времени уже работал завклубом. Он помогал ученым, диктовал для них сказки народов Амура. Лингвисты, заметив одаренность молодого человека, посоветовали ему учиться дальше.

Первая книга Андрея Пассара вышла в 1952 году еще до того, как он поступил в Ленинградский литературный институт имени Горького.

Многие годы писатель собирает старинные сказки и предания. Недавно он завершил работу над книгой для учащихся национальных школ «Сказки моего детства», которая будет издана на двух языках, русском и нанайском. Здесь не только интересные истории для ребят, но и национальные пословицы, скороговорки.