Словесница Искусств

Несколько лет назад хабаровский музыкант Виктор Бондаренко поехал в Портленд с концертами и в один из дней зашел в местный планетарий. Там показывали стереофильм о космосе. Посмотрел музыкант на звездную россыпь и понял, что здесь он уже был. Бродил по лунной дорожке, заглядывал в гости в хижину Большой Медведицы, а потом — на огонек к Медведице Малой. И не шутка это, не бред. В путешествие по звездам его водил Понгса Киле — знаменитый ульчский поэт-песенник и... белый шаман. Так, во всяком случае, он называл себя. Когда Понгса брал в руки бубен и прокладывал тропинку в иные миры, Виктор реально ощущал, что тоже становится участником этого действа.

Виктор Бондаренко — личность известная. Работал в краевой филармонии, в ансамбле «Дальний Восток», где был руководителем оркестра, выступал с сольными концертными программами не только в России, но и за рубежом. Так сложилось, что этническая музыка аборигенов Приамурья стала главной темой его творчества. Ему послушны нанайская бамбуковая флейта, хомус и дучикэ — редчайшие по нынешним временам музыкальные инструменты. Он обладает особым чутьем и пониманием аборигенной музыки, которое свойственно далеко не каждому европейцу. Но Виктор Бондаренко шел к этому очень долго — больше двух десятилетий. И не просто изучал и осваивал фольклор северян как профессионал, раскладывая звукоряд по полочкам, а растворился в этом потоке, стал с ним единым целым. Недаром еще один ульчский шаман Михаил Дуван, или просто дядя Миша, как называет его Бондаренко, с восхищением слушал свои родные мелодии в исполнении Виктора и восклицал: «Вот если бы и я так же играл на флейте и хомусе, знаешь, каким бы знаменитым человеком был!»

Сам Бондаренко вряд ли думал о славе, когда впервые сделал шаг к фольклору коренных народов Севера. Он окончил музыкальное училище по классу флейты в Южно-Сахалинске, поступил на оркестровое отделение института культуры в Хабаровске и поначалу занимался джазовыми импровизациями. Но в то же время с удовольствием аккомпанировал на флейте северным коллективам, которые в основном состояли из студентов того же института. Потом была встреча с этнографом из Ленинграда Булгаковой, которая подарила Виктору сборник национальных мелодий северян. А в 1980-м в ансамбле «Дальний Восток» он создал квартет и стал экспериментировать с фольклором дальневосточных аборигенов. Как говорит сам музыкант, то была лишь проба, иногда удачная, иногда не очень. Но это стало началом. Бондаренко много играл на флейте, вникал во все нюансы ладовых структур, и приходило понимание этих непривычных и странных на первый взгляд мелодий. А подарок питерского этнографа оказался не последним. Когда Бондаренко был с гастролями в Харбине, после концерта к нему подошел китаец и подарил три бамбуковых флейты. Оказалось, что этот житель Поднебесной — из нанайского поселения. Расположено оно неподалеку от Харбина и живут там «китайские нанайцы».

Бамбуковая флейта — инструмент уникальный. Особенная конструкция позволяет достигать тончайших поворотов в музыке, которые ассоциируются с шумом ветра, плеском волны, лесными шорохами. Сам Бондаренко, по его собственному признанию, «доигрался» уже до такой степени, что слышит в одном звуке тысячи нюансов. Чтобы глубже понять аборигенную музыку, Виктор Бондаренко изучал культуру коренных малочисленных народов Приамурья, участвовал во многих шаманских обрядах. Причем это было не показательное выступление для любопытных туристов, а самый настоящий диалог с духами. Иногда, вспоминает Виктор, во время камлания ему казалось, что душа далеко-далеко улетала и потом с трудом возвращалась обратно.

Он с уважением относится к духовным традициям северян и вовсе не считает их сказками. В доме музыканта есть сэвэны, сделанные специально для него. У одного такого божества на голове сидит деревянная птица. Случается, она внезапно падает, и для Виктора это верный знак: с гастрольной поездкой в ближайшее время лучше повременить. И все же ездить ему приходится немало. На международных фольклорных фестивалях в импровизации Виктора Бондаренко звучат ульчские и нанайские мелодии — шутливые песенки, вальсы, колыбельные и даже шаманская ария. Виктора часто спрашивают: с чего он начинает, впервые прикасаясь к народной мелодии? Оказывается, все дело в ритме, который несет мотив. А мотив, как сердце, дает пульсацию, обрастая постепенно звуками, переходя из одной области в другую. Бондаренко сравнивает это с моделью построения Вселенной, которую рисуют для себя нанайцы. Музыкант убежден, что любая фольклорная музыка, какому бы народу она ни принадлежала, — это космические вибрации, воспроизводимые человеком. Наверное, потому она самая живая.