Первый художник ТЮЗа

Сегодня мало кто знает, что первым художником Хабаровского театра юного зрителя был Алексей Васильевич Шишкин. Именно он в создавал эскизы к костюмам и декорациям «Осады Лейдена» — спектакля, с которого и началась история ТЮЗа. К сожалению, материалы об этом событии скудны. В архиве Шишкина хранятся листы с набросками образов героев спектаклей. Но даже эти крохи сегодня воспринимаются как большая ценность. Художник размышлял, искал нужные формы, цвет. Вот горделивый лоцман, безжалостный палач. Понятно, что премьера — дело очень ответственное, от работы художника зависит чуть ли не половина успеха. Сохранилась и пожелтевшая от времени афиша, судя по которой спектакль был действительно грандиозным событием для Хабаровска. Да еще время какое — сорок четвертый год! В постановке были заняты двадцать четыре артиста. Имена на ветхой бумаге — имена давно ушедших людей. Адриан Ван Дер Верф, бургомистр Лейдена — актер Н. А. Сорокин. Магда, его дочь — актриса К. Ф. Дубова. Тиль Уленшпигель — Д. Г. Швец...

Больше пятнадцати лет Алексей Васильевич Шишкин работал художником в ТЮЗе, а также в мастерских Всекохудожника, в Художественном фонде РСФСР. К тому моменту Шишкин прожил в Хабаровске уже около двадцати лет. Еще при жизни его называли певцом дальневосточной природы, мастером дальневосточного искусства. К чему сегодня эти пышные фразы... Нет, он не был коренным дальневосточником. Родился в Москве и находился там до начала двадцатых годов. Скупые строки автобиографии Алексея Васильевича вряд ли вместят то горе, которое он пережил совсем еще маленьким мальчиком. Когда его отец, железнодорожник, погиб в катастрофе, мать осталась одна с пятью детьми. Два года страшной нужды, и разум бедной женщины не выдержал. Однажды соседи обнаружили в подвале пятерых ребятишек и сообщили властям. Сестер и братьев разместили по разным приютам, разорвав ниточку, которая соединяла семью. Алеше Шишкину было тогда всего шесть лет.

В революционный семнадцатый год он стал студентом ВХУТЕМАСа — Высших художественно-технических мастерских. Алексей Васильевич брался за любую работу, лишь бы получить образование, но спустя два года неожиданно покинул ВХУТЕМАС. Кто ответит сегодня, в чем причина? В разгорающейся революции или жажде увидеть жизнь, ощутить на себе ее дыхание? Алексей Шишкин служит в Красной Армии, путешествует по Средней Азии, живет в казахских юртах, наблюдает быт кочевников и рисует, рисует, рисует... Может быть, там, в бескрайних степях, наедине с ночным звездным небом, художник ощутил бесконечность в гармонии природы, мира, Вселенной?

Дальний Восток. В архиве Алексея Васильевича сохранился набросок его выступления на радио, где он рассказывал о своих первых впечатлениях о суровом крае: «В мае двадцать четвертого года я подъезжал к Хабаровску. Величавый Амур преградил дорогу поезду. Мост, соединяющий оба берега реки был взорван отступающими белогвардейцами. Пришлось переправляться на пароме. Город не произвел большого впечатления. Узкими настилами и незамощенными улицами он, скорее, походил на растянувшуюся большую деревню. Усугублял это впечатление деревянный вокзал и грязная длинная улица, ведущая в центр города. Но вот город начал строиться, и меня захватила эта кипучая созидательная энергия...»

Когда-то Алексей Шишкин мечтал превратить города Дальнего Востока «в волшебные и увлекательные картины». Он даже написал статью, которая была опубликована в 1939 году в газете «Тихоокеанская звезда». Восторженная тональность романтика, мечтателя, энтузиаста в каждой строке: «Почему бы не сделать фрески или сграффито (способ живописи на стенах домов) на зданиях? Нужно использовать все средства, чтобы превратить наш город в волшебные и увлекательные картины. И тогда мир для нас раскроется в еще более чарующей прелести света, цвета, гармонии...» Любовью художника к своему городу была продиктована серия его графических работ «Старый и новый Хабаровск».

Акварели Алексея Шишкина — особое направление его творчества. Акварельные пейзажи художника еще в те годы называли лучшими на Дальнем Востоке. Сам Алексей Васильевич считал акварель «скрипкой в живописи» и говорил, что этот инструмент в талантливых руках способен передать очень тонкие ощущения и вызвать в душе зрителя волнующие эмоции. В 1945 году в творческой судьбе Шишкина произошло важное событие — персональная выставка в Москве. Тогда ее посетили видные художники и скульпторы страны, а Всесоюзным комитетом по делам искусств были приобретены его пейзажи «Утро на Амуре», «Аллея в парке», «Осень в Хабаровском парке культуры и отдыха», «По реке Анюй», «Жарко». Но не только похвалы раздавались в адрес Алексея Шишкина. Время от времени в той же «Тихоокеанской звезде» выходили статьи, где художника осуждали за «чисто формальные цели в области цвета и света», преследуя которые он «приносит в жертву образ человека», за «безлюдье» его полотен. Но художник Шишкин писал так, как дышал. Оттого его портреты словно высвечены лучами солнца, пейзажные зарисовки дышат волей сопок, рек, заливов. Его работы правдивы, в них — жизнь. Шишкин никогда не рисовал «карамельные» образы рабочих людей, как того требовало время, не украшал картины карамельным глянцем. Он всегда оставался честен и перед героями своих полотен, и перед самим собой.

Алексей Васильевич был человеком скромным, тактичным. Ничего для себя не требовал. Единственная его просьба, с которой он в течение нескольких лет обращался к властям, касалась выделения для него мастерской. Абсурдная ситуация: художник, чье имя знали не только на Дальнем Востоке, но и далеко за его пределами, бился за крохотную комнатушку и создавал большие полотна в единственной комнате своей коммунальной квартиры, где он жил с женой и двумя дочерьми. В 1962 году в письме на имя начальника управления культуры Хабаровского крайисполкома Шишкин пишет о том, что иностранцы, посетившие его выставку, захотели взглянуть на творческую обитель художника. Но как это сделать? Вести их по шаткой лестнице через общую кухню, уставленную кастрюлями и тазами, а потом объяснять, что единственная комната служит одновременно столовой, спальней и мастерской? Алексей Васильевич пишет в письме, что он не захотел показывать иностранцам столь неприглядную картину быта. Ему стыдно. За себя, за свой город, за свою страну.

Спустя год художника не стало. Незадолго до смерти сбылась мечта — ему все-таки дали мастерскую. Но Алексею Васильевичу не пришлось по-настоящемунасладиться этим счастьем. Его сердце не выдержало. Смерть художника была символичной — он отправился на этюды и умер на берегу такой прекрасной, такой любимой им реки.

В Дальневосточном художественном музее собрана коллекция работ Алексея Шишкина. Автопортреты, акварель, масляная живопись, графика. Все это хранится в запасниках музея, но когда-нибудь снова придет к зрителю. И тогда в тишине зала придет иное понимание давно ушедших времен. А «скрипка живописи» — акварель напомнит забытые мелодии.

Елена СОЛНЦЕВА,
журналист