Человек, который открывал горизонты

Стиль Мастера всегда узнаваем. Стиль Гриншпуна — открывать горизонты жанра, профессии, мастерства, будущего Театра...

В январе 1999 года в Хабаровском театре музыкальной комедии состоялась премьера спектакля «Цыганский барон» И. Штрауса в постановке народного артиста Украины, заслуженного деятеля искусств России Юлия Изакиновича Гриншпуна. Сразу после премьеры он лег в больницу, все знали, болезнь у него тяжелая, давняя, но даже думать о плохом никто не хотел. В клинике он перечитывал «Мастера и Маргариту». Весь театр перебывал у него, смеясь, пересказывали его шутки, каламбуры о врачах и собственной болезни, вскоре он начал репетировать новый спектакль. 25 марта его не стало. Это потеря для ТЕАТРА...

Юлий Гриншпун с актерами перед премьерой спектакля «Цыганский барон»Юрий Тихонов, заслуженный артист России, директор театра: «Наверное, кто-то скажет — нет людей незаменимых, и это верно, но есть люди неповторимые. Юлий Изакинович был неповторимым режиссером именно нашего жанра. Другого такого режиссера, столь одаренного в оперетте, я не знаю. Мне довелось работать со многими мастерами, но Юлий Изакинович был уникально многогранен, разносторонне одарен как музыкант, композитор, сценарист. Только очень талантливый человек мог себя так широко проявить. Он был режиссером самого высокого класса. Трудно ему пришлось начинать в 80-е годы в Хабаровске, он шел непростым путем, его не сразу принял зритель. Но он сделал наш театр непохожим на другие театры оперетты. Создал много талантливых спектаклей, театралы их помнят по сей день. Из многих наших актеров сделал мастеров. У него вся труппа пела, танцевала, это была его мечта — создать театр уникальных артистов, не разделяя их на хор, персонаж, балет. Во многих его спектаклях она воплотилась».

Настоящим театральным событием 1996 года в Хабаровске стал спектакль Юлия Гриншпуна, поставленный к 70-летнему юбилею театра музыкальной комедии. Режиссер шел от уникальности события — первый в стране театр оперетты появился на далекой окраине, во времена разрухи, когда казалось бы, не до веселья... Но была все-таки благодатная почва для его создания, недаром театр всегда обладал актерскими именами, был богат традициями, которые оказались достойны уровня Мастера. Спектакль Гриншпуна назывался «И я была девушкой юной...» и имел жанровое определение — «Откровенные признания 70-летней мадам Оперетты». На сцене театра был пир! Торжество откровенной театральности со всеми его приметами: остроумный сценарий и великолепный актерский ансамбль, блестящая работа балетмейстера, выразительное и лаконичное оформление, поющий балет и танцующий хор, фейерверк и канкан. Спектакль был насыщен энергией, актерской заразительностью и любовью к театру.

Елена Пивченко, концертмейстер театра: «Юлий Изакинович с любовью делал все, работая с музыкальным материалом, актерами, постановочной группой. Когда я попала в театр, не понимала, что он делает здесь, в провинции, в этом „низком“ жанре, с его консерваторским образованием, знаменитыми родителями, высокой культурой. А позже поняла: он любил жизнь во всех ее проявлениях, и театр для него был такой жизнью. От работы получал такое удовольствие, что не мог этот тяжкий, ежеминутный труд оставить. Такой же отдачи требовал от всех. Его спектакль постепенно открывался как для зрителей, так и для актеров, удивлял всегда. Наверное, потому что заставлял думать...»

Один из последних спектаклей, сочиненных Мастером, «Любви все рыцари покорны» представляется мне айсбергом, в котором подводная, невидимая часть мощнее зримой верхушки. В спектакле подлинно поэтическое начало: на фоне звездного неба и макета испанского городка с узнаваемым пейзажем, появляется Дульсинея, звучит испанская мелодия, в страстном танце солистов читается призыв к любви, о которой поет героиня. Затем Дульсинея (засл. арт. Татьяна Маслакова) словно поднимается в звездное небо и исчезает в нем. Так родилась мечта Дон Кихота (нар. арт. Валерий Хозяйчев), и в путь за ней он отправляется вместе с верным оруженосцем Санчо Панса (нар. арт. Игорь Желтоухов). Судьба приводит их в Англию, Россию, Германию, неведомое индейское племя, и Дон Кихот узнает Дульсинею в Элизе Дулитл, герцогине Герольдштейнской, Екатерине Великой и дочери главы индейского племени. Но найти идеал не означает отыскать единственную любовь, и авантюрное путешествие превращается для Дон Кихота в поиск смысла жизни. И вот герои снова в родном испанском городке, девушка, певшая песню о любви, опять так напоминает манящий идеал. И происходит чудо, образ не исчезает, напротив, становится осязаемым и реальным. Девушка спускается прямо из звездного неба — и тихо тает картина счастья обретения возлюбленной познавшим смысл любви Дон Кихотом.

Гриншпун выстраивает откровенно романтический, лирический финал в этом веселом, хулиганском спектакле. Не нужно искать идеал в далекой стране, не нужны подвиги во имя заморских див, только оглянись, присмотрись к девушке, которая каждый день проходит по твоей улочке.

Его талант требовал столь же талантливых постановщиков. Благодаря Гриншпуну в Хабаровском театре музыкальной комедии выросли настоящие специалисты. Он любил еще не сложившиеся таланты и если видел в человеке «искру», мог заниматься с ним часами. За его последние годы работы в Хабаровске появился целый ряд талантливых молодых актеров, которые прошли «школу» Гриншпуна: Владлен Павленко, Денис Желтоухов, Ольга Пахомова, Светлана Попова. Рядом с ним все загорались сотворчеством, от директора до монтировщика, включались в процесс сочинения спектакля.

Единый, цельный по ощущению ансамбль театра, переосмысление драматургии, тяготение к драматическому спектаклю, действенно выстроенные массовые сцены особенно ярко проявились в «Холопке» Н. Стрельникова. Режиссёр в банальном сюжете отыскал серьёзную драматическую тему — власти и искусства.

Андрей Нартов, главный балетмейстер театра: «В первой работе сказал мне: пару спектаклей со мной выдержишь, еще сто поставим. Не сдержал слово, я опыта еще не набрался... Гриншпун всегда требовал от балетмейстера ясности, четкости, яркости, ритма. Потому что танцевальный номер должен соответствовать характеру персонажа, отвечать эпохе, стране, месту действия. И все это нужно отразить в минуту, пока длится танцевальный номер. Сначала, конечно, шли от музыки; Гриншпун в кабинете на рояле играет номер, и спрашивает, что тут? Какое возникло ощущение? Я тут же движения показываю.

Гриншпун почти всегда финалы ставил массовые, это и на эмоциональном уровне читается лучше, а балетмейстеру есть где развернуться».

Для спектакля «Марица» И. Кальмана, премьера которого состоялась в декабре 1996 года, Гриншпуном был написан новый вариант либретто, в котором незатейливая мелодрама «подтянута» до современного зрителя. Интуиция на время была присуща ему, как врожденное чувство. Раздвигая границы достаточно консервативного жанра — оперетты, Гриншпун всегда сочинял спектакль, как полифоническую историю. Зачастую персонажи второго плана выдвигались на первый, нежданно-негаданно возникали новые. Так, в программке «Марицы» возник автомобиль. Он стал не просто предметом реквизита, а именно персонажем, с ним общаются, жалуются на жизнь и ждут сочувствия. Но что возьмешь с груды железа? И вдруг, когда, проникшись прямо-таки человеческими чувствами, автомобиль поехал за Баженой (засл. арт. Людмила Блок) и Пенижеком (засл. арт. С. Боридко), зрительный зал ахнул и обмер, столько было в движении машины боли за своих непутевых хозяев, тоски за уже прожитую жизнь.

Еще одна изящная выдумка Гриншпуна — попугай в «Парижской жизни» Ж. Оффенбаха. На самой верхушке Эйфелевой башни сидит озорной попугай, беззастенчиво комментирует действие, остроумно представляет актеров и всячески хулиганит... Попугай — механическая игрушка, хлопающая крыльями, вертящая во все стороны головой, неподражаемо озвучиваемая за сценой актрисой Татьяной Маслаковой. В спектакле он становится ведущим действие персонажем, этаким доморощенным философом, изрекающим незатейливые, но мудрые мысли. Казалось, что Гриншпун пытался выдумать таких героев, чтобы вложить в их уста выстраданные им самим истины, но облеченные в подобных персонажей, они обретали юмор, а не превращались в штампованные слова.

Андрей Непомнящий, главный художник театра: «Гриншпун научил не идти по легкому пути. Требовал всегда одного — знаний, профессионализма. Чтобы с самого начала художник схватил эпоху, стиль автора. Всегда просил покопаться в материале, своих знаниях и выхватить предметы материальной среды не просто нужной эпохи, а нужные ему для спектакля. Постепенно выбранный предмет обрастал другими, так мы цеплялись за интересный объект, который мог стать главным, вокруг которого можно построить спектакль. Всегда хотел удивить, озорство должно было присутствовать, требовал изобретательности и от художника. Чего стоит наш паровоз с тремя вагонами, которые ездят по всей сцене, проезжают под декорацией- конструкцией Эйфелевой башни, возят людей в „Парижской жизни“? Его режиссерский талант отчетливо проявлялся в умении объединить всех создателей визуального ряда спектакля единой творческой задачей. Про Гриншпуна невозможно говорить в прошедшем времени. Его душа, личность и мастерство передаются и сегодня его спектаклями ».

Режиссерский почерк Мастера проявлялся в необычайно тонком чувстве формы спектакля, возникавшей на основе глубокого знания музыки, драматургии. Только по-настоящему познав предмет и «заболев» им, он заключал его в объятия жанра, назначал актеров на роли, привлекал необходимые выразительные средства. Почерк Гриншпуна родился в десятилетиях практики, огромном личностном опыте, ежесекундной душевной работе ради искусства. В последние годы все составляющие его таланта сошлись, обогатились, и казалось, что вот-вот будет новый виток...

Дальний Восток был его любовью, во Владивостоке он состоялся как музыкант и педагог, заявил о себе как о театральном режиссере, в Магаданском театре познал труд главного режиссера, в Хабаровске раскрылся его многогранный талант.

Хабаровск прощался с Юлием Изакиновичем Гриншпуном 27 марта, в Международный день театра. В этом было нечто символическое...

Анна ШАВГАРОВА,
театровед