Памяти театрального художника Андрея Непомнящего

Что остается от живописца? Картины, которые можно рассматривать, обсуждать с друзьями, составлять из них экспозиции, помещать в каталоги. Про них можно забыть на время, а потом встретить на какой-нибудь ретроспективной выставке и удивиться, погрустить, обрадоваться. Только что им, ушедшим, наши запоздалые сожаления! Одиночки, затворники при жизни, они сами себя судили, оценивали и отправляли на Голгофу.

Она ушла, как жила: без долгих прощаний, объяснений, сожалений. Как человек, который вышел в соседнюю комнату – на минутку! – и, задержавшись на пороге и оглядев оставшихся, с тихой улыбкой закрыл за собой дверь.

Поэту и философу Ральфу Эмерсону принадлежат слова о том, что мы просим себе долгой жизни, но «значение имеют только глубина жизни и ее высокие мгновения». Поэт призывал измерять время мерой духовной. Эту меру никто не в силах определить, но когда приходит час, все становится ясным, как божий день...

В мае 2009 г. более 260 гостей, которые считают Харбин своей родиной, собрались здесь на весенний бал, впервые за 50 лет. Они приехали из России, Австралии, Казахстана, Аргентины, США, Японии и других стран. Это событие вызвало столько радости, переживаний...

Знакомство архивистов с главным редактором издательского дома «Частная коллекция» Виктором Петровичем Бурей началось в 1998 г. В юбилейный год Хабаровского края издательство во главе с генеральным директором Ольгой Петровной Бурей подписали договор о взаимодействии с Государственным архивом Хабаровского края о подготовке фотодокументальной выставки.

Известный издатель, талантливый художник и замечательный краевед Виктор Петрович Буря скончался. Для нас, его китайских друзей, эта печальная весть прозвучала, как гром среди ясного неба.

Сообщение о внезапном уходе Виктора Петровича Бури — это удар для всех, неожиданный и страшный. Никто не хотел верить этому известию, хоть мы и знали, что в очередную поездку в Каталонию к дочке и любимым внукам Виктор Петрович уезжал не совсем здоровым. Но перелом ключицы — это же дело поправимое.

В театре народного артиста России Валерия Михайловича Хозяйчева звали Хозей. Он не возражал. А теперь его нет. Ушел из жизни большой артист.

Улыбался редко, но умел смешить. Полвека с каждым выходом его на сцену зал взрывался и умирал от хохота. Он владел секретом, известным великим комикам прошлого. Его учитель Аполлон Гримм говорил: «Вот Хозяйчев. Артист редкий. Яркий. Эксцентрический. И кто знает, какими путями он оправдывает все нелепости, которые проделывает на сцене... Я не раз говорил: люблю глупости Хозяйчева. Он делает нелепости на сцене, а я радуюсь... Что это такое? Это тайна».

Вы заметили, как на нас действует чужая смерть? Мы словно запинаемся об нее. Жизнь прерывает свое плавное течение. Приходится сделать усилие, чтобы понять, ЧТО ПРОИЗОШЛО. Постепенно, не сразу мы начинаем осознавать, какое место в нашей жизни занимал ушедший человек. Мы как бы собираем его образ, вычленяя его из случайного и мимолетного. Образ этот становится частью нашего внутреннего мира. И живет, пока живы мы.

Если вдуматься, то можно заметить, что наше внутреннее «я» населено образами ушедших людей. Они составляют важную часть нашего сознания. Они помогают нам жить, потому что мы любим их.