Камчатка и Русская Америка к середине XIX столетия уже достаточно отчетливо отражались на карте российской науки, в то время как другие дальневосточные территории — Приамурье, Приморье и Сахалин — оставались практически непознанными. Их целенаправленное изучение с точки зрения географии, этнографии, археологии началось только с момента присоединения обширных территорий Приамурья к России. Основу для этих исследований заложили крупные научные экспедиции, и в их числе Колымская под руководством Ф. П. Врангеля (1820–1824), экспедиция А. Ф. Миддендорфа (1844–1845), Амурская под руководством Г. И. Невельского (1850–1855), первая естественно-научная экспедиция в Приамурье (1854–1856), в которой участвовали члены Императорского Русского географического общества натуралист и путешественник Р. К. Маак, ботаник К. И. Максимович, этнограф и зоолог Л. И. Шренк. Колумбы ПриамурьяПервым исследователем центрального региона Восточной Сибири считают Ричарда Карловича Маака (1825–1886) — выпускника Петербургского университета, географа, ботаника и путешественника. В 1852 году он отправился в Якутию по направлению Сибирского отделения ИРГО (Иркутск), а через два года его маршрут пролегал уже по Амуру. Ученый делал описания берегов могучей дальневосточной реки, собирал зоологическую и ботаническую коллекции. В Амурском крае он определил 31 новый вид растений, несколько неизвестных видов ракообразных, моллюсков и червей, около 30 новых видов насекомых. Именем Маака названы 18 видов растений, среди которых черемуха, акатник, бересклет, жимолость, представители фауны — черепаха, улитка, бабочка семейства парусников и другие. Р. К. Маак написал обширный труд «Путешествие на Амур, совершенное по распоряжению Сибирского отдела Императорского Русского географического общества в 1855 году», в котором одним из первых зафиксировал важные сведения о коренных народах Амура. Леопольд Иванович Шренк (1826–1894), русский зоогеограф, этнограф, антрополог, окончил Тартуский университет, а затем два года учился в Германии, получив диплом доктора философии. В его жизни все было подчинено науке, и его по праву называют одним из первых исследователей Уссурийского края. Шренк совершил кругосветное путешествие, переплыв два океана и в 1854 году прибыв на Камчатку. Потом он с юга обогнул остров Сахалин, подошел к заливу Де-Кастри и оттуда на шхуне достиг устья Амура, высадившись в Николаевском порту. Осень и зиму исследователь посвятил изучению Нижнего Приамурья и побережья Сахалина, а весной 1855 года поднялся к верховьям левого притока Амура — реке Горин, затем от озера Большое Кизи прошел по Амуру до устья Уссури и по ней до реки Хор. Через год Шренк отправился на Сахалин, где преодолел Сахалинские горы и по реке Тымь достиг Ныйского залива, летом проплыл вверх по Амуру и Амгуни, а зимой 1857 года вернулся в Петербург, доставив туда богатые зоологические и этнографические коллекции. По итогам «кругосветки» Л. И. Шренк написал и издал четырехтомный труд на немецком языке «Путешествия и исследования в Амурском крае». Третий том, полностью посвященный этнографии Приамурья, переведен на русский язык и опубликован в трех частях под названием «Об инородцах Амурского края». Основатель советской этнографической школы Лев Яковлевич Штернберг назвал Шренка «Колумбом этнографии Приамурского края», а другой известный дальневосточный этнограф Иван Алексеевич Лопатин отмечал, что Шренк «собрал огромный материал, и в итоге его труд — основное руководство для каждого занимающегося этнографией русского Дальнего Востока». Действительно, работа Шренка «Об инородцах Амурского края» стала первым научным изданием, где детально описаны материальная и обрядовая культура народов Приамурья и Сахалина, обозначены вопросы их этногенеза и впервые упоминалось о нивхах. В память о Шренке на юге Сахалина есть короткий хребет, названный его именем. Первыми исследователями российского Дальнего Востока становились и православные миссионеры. Обращая коренное население в христианство, священники, чтобы вести проповеди, изучали их язык, обычаи, записывали легенды. Таким человеком, внесшим важную лепту в изучение амурских народов, был Александр Матвеевич Протодиаконов (1835–1902) — представитель известной хабаровской семьи священнослужителей Протодиаконовых. В 1864 году он уехал в низовья Амура, два года прожил среди гольдов (устаревшее название нанайцев), изучал их язык, а затем составил гольдский словарь, написал учебник грамматики и перевел на гольдский (нанайский) богословскую книгу. Другой представитель этой священнической семьи — о. Прокопий Протодиаконов — тоже переводил для своих новокрещенных книги христианского содержания, а также записывал их фольклор, опубликовав их впоследствии под заголовком «Гольдские песни, былины и сказки». Заслуживает внимания статья «Об объездах духовными лицами острова Сахалина с миссионерскими целями», опубликованная в газете «Приамурские ведомости» 29 января 1895 года. В ней говорится, что некоторые священники по личной инициативе отправляются в стойбища, где совершают православные обряды для крещеных инородцев, и подчеркивается: «...кроме религиозно-нравственной пользы, приносимой инородцам острова, учащение объездов духовными лицами могло бы оказаться весьма полезным еще и в этнографическом отношении, так как на этих духовных лиц может быть возложена обязанность знакомиться с нравами и обычаями инородцев и собирать о них необходимые статистические сведения, которые до настоящего времени очень бедны и часто гадательны». Счастливые для науки событияПрисоединение Амурского края к Российской империи сыграло громадную роль в дальнейшем развитии дальневосточной этнографии. Р. К. Маак подчеркивал, что это «событие, в высшей степени благоприятное для России и счастливое для науки». Так Восточная Сибирь оказалась под пристальным вниманием Российской академии наук, Российского географического общества, а затем и его филиалов, военных и государственных учреждений. В 1884 году высочайшим повелением было образовано Приамурское генерал-губернаторство, в состав которого вошли Забайкальская, Амурская, Приморская области и остров Сахалин. Таким образом, выделенный из состава Восточной Сибири край, центром которого стала Хабаровка, управлялся собственной администрацией, которая находилась в непосредственном подчинении царю и Сенату. С учреждением в регионе Приамурского генерал-губернаторства связано и появление двух общественных научных центров — Общества изучения Амурского края во Владивостоке (1884) и Приамурского отдела Императорского Русского географического общества в Хабаровске (1894). Общество изучения Амурского края (ОИАК) — самая первая научная общественная организация на Дальнем Востоке. Его главная цель обозначалась следующим образом: «...всестороннее изучение р. Амура, русского побережья Восточного океана и сопредельных местностей и ознакомление с ними посредством собрания коллекций и разных сведений по всем отраслям естествознания, географии и этнографии и археологии, научной разработки собранных материалов, равно посредством составления библиотеки из сочинений об указанном крае, не ограничиваясь какой-либо специальностью». Деятельность ОИАК предполагала такие направления, как этнография, география, археология и осуществлялась согласно уставу, утвержденному военным губернатором Владивостока А. Ф. Фельдгаузеном, а в состав учредителей вошло 45 человек. Среди них были люди самых разных профессий и разного общественного положения. Например, заведующий переселенческим управлением Ф. Ф. Буссе, окружной инспектор училищ Приамурского края В. П. Маргаритов, князь Л. А. Кропоткин, купец М. Г. Шевелев, краевед Л. Ф. Гриневецкий, прокурор Владивостокского окружного суда И. А. Бушуев, редактор-издатель газеты «Владивосток» Н. В. Соллогуб, врач и поэт П. И. Гомзяков и другие. Почетными членами Общества стали великие князья Алексей Александрович и Александр Михайлович. Всего за два года — с 1885-го по 1887-й — число членов Общества изучения Амурского края увеличилось с 45 человек до 181. Маршруты археологических и этнографических экспедиций охватывали Императорскую Гавань, Хинган, полуостров Янковского, Никольск-Уссурийский, Уссурийский залив... На Общество была возложена обязанность следить за сохранением и сбережением всех древностей в крае, что подчеркивало значимость этой научной общественной организации. По итогам экспедиций их участники выступали перед членами Общества с научными докладами, с 1888 года стал издаваться сборник «Записки Общества изучения Амурского края» и на его страницах публиковались краеведческие материалы. Собранные в экспедициях сведения формировали архив ОИАК. В настоящее время он один из старейших на Дальнем Востоке и содержит поистине уникальные документы: 30 документальных фондов, 330 личных коллекций, 2 238 карт, около 2 000 фотографий, подшивки первых дальневосточных газет за период с 1885 по 1917 год («Владивосток», «Дальний Восток», «Далекая окраина» и другие). С деятельностью Общества изучения Амурского края связаны имена многих людей. Далеко не все они были профессиональными исследователями, но ими двигал интерес к совершенно иной культурной традиции, искреннее желание понять ее. Они выполняли свои профессиональные обязанности и одновременно бескорыстно служили науке — отправлялись в экспедиции, изучали местные народы, делали полевые сборы, пополняя затем историко-этнографические фонды музеев и научных обществ. Федор Федорович Буссе (1838–1896) — автор целого ряда научных работ, посвященных вопросам переселения, социально-экономическому развитию восточного региона, один из инициаторов создания Общества изучения Амурского края и его первый председатель. В течение шести лет он возглавлял Общество изучения Амурского края, направляя его работу в русло историко-археологических исследований. Исследователи отмечают, что именно с этого момента «начинается новый этап в изучении древностей Дальнего Востока: этнографические наблюдения и сопоставление результатов с данными археологии, работа над древними письменными источниками, где встречаются тексты, посвященные истории народов Маньчжурии и Приморья, записи легенд и преданий». И хотя в истории становления дальневосточной этнографии Ф. Ф. Буссе нередко отводят достаточно скромное место, собранные им, пусть и немногочисленные, этнографические сведения о дальневосточных народах послужили основой для дальнейшего накопления. А главное, во многом благодаря именно этому человеку Приморье связали крепкие нити с Русским географическим обществом. Сподвижник Ф. Ф. Буссе — Василий Петрович Маргаритов (1854–1916), педагог, окружной инспектор училищ Приамурского края — в 1886 году возглавил первую этнографическую экспедицию ОИАК. Маршрут проходил через селения орочей, которые в то время были совершенно не изучены. По итогам экспедиции Маргаритов дал описание орочского жилища, его внутреннего убранства и отдельных предметов, хозяйственных построек, различных типов лодок, нарт, орудий труда, основных видов ремесел. Ему удалось собрать предметы орочской культуры, которые сегодня находятся в коллекции Приморского государственного объединенного музея им. В. К. Арсеньева. На основе полевых материалов В. П. Маргаритов написал монографию «Об орочах Императорской Гавани», увидевшую свет в Санкт-Петербурге в 1888 году. Этот труд содержит информацию о мифологических представлениях орочей, о погребальном обряде и медвежьем празднике, о шаманских камланиях. Проводил В. П. Маргаритов и антропологические исследования среди орочей, делал зарисовки, собирал лингвистический материал, в том числе сказки, сказания, а также орочские слова (всего 400), из которых он составил словарь. Позднее, уже после учреждения Приамурского отдела Императорского географического общества, Маргаритов написал книгу «Камчатка и ее обитатели», ставшую результатом его участия в экспедиции на Камчатку, которая была организована приамурским генерал-губернатором С. М. Духовским в связи с 200-летием присоединения Камчатки к российскому государству. Книга вышла в Хабаровске в 1899 году и в своей основе содержала этнографические сведения из книги Крашенинникова «Описание земли Камчатки». Однако Маргаритову удалось проанализировать и показать влияние русской культуры на традиционный уклад жизни коренного народа Камчатки — ительменов, зафиксировать проникновение отдельных элементов местной традиции в жизнь русских переселенцев. Несомненную научную ценность представляет рукопись «Бытовая сторона жизни амурских инородцев. Медвежий праздник у гиляков, верования ольчей. О русском населении по Амуру, описание дер. Березовки и др. Обычаи и быт гольдов». Ее автор — учитель начальной школы, исследователь-энтузиаст и фольклорист Карп Дмитриевич Логиновский (1867— ок. 1924). Позднее его этнографический труд стал одним из главных источников для ученых, занимающихся исследованием обрядовой культуры нивхов. Материалы Логиновского не только разноплановы по содержанию — этнографическое описание быта коренного населения Нижнего Амура, культ животных, похоронный обряд, представления о загробном мире у нивхов, легенды, предания нанайцев и нивхов, но и максимально достоверны. Известный российский этнограф А. В. Смоляк подчеркивала точность данных Логиновского, ставившего под сомнение некоторые выводы Шренка и приводившего свои аргументы, которые позднее подтвердили экспедиции советских ученых. Среди участников экспедиции ОИАК 1886 года был подполковник Генерального штаба Иван Павлович Надаров (1851–1922), оказавший серьезную помощь в ее снаряжении. Он выполнял поручения военных ведомств, а попутно изучал коренных жителей. Общаясь с нанайцами и удэгейцами, вел этнографические дневники, в которых фиксировал особенности их обрядов, одежды, пищи, занятий и промыслов, давал описание орудий лова и некоторых видов ремесел, отмечал отличительные черты характера аборигенов. Отдельные мысли о социально-экономическом положении коренных народов вошли в его «Очерк Северно-Уссурийского края», опубликованный во Владивостоке в 1884 году. Собрал И. П. Надаров и этнографическую коллекцию, представляющую культуру удэгейцев — изделия из бересты, инструменты для выделки шкур животных, праздничный халат из рыбьей кожи, охотничьи талисманы, которые хранятся в фонде Приморского государственного объединенного музея им. В. К. Арсеньева. Глубоко изучал удэгейскую культуру и Сергей Николаевич Браиловский (1861–19?) — педагог, ученый-лингвист. Ему принадлежит ряд научных статей на эту тему и монография «Тазы и удихэ. Опыт этнографического исследования», опубликованная в 1901 году в журнале «Живая старина». Эта работа, сопровождавшаяся словарем языка удэгейцев и рисунками, получила высокую оценку Русского географического общества — Браиловского наградили золотой медалью. Несмотря на отдельные этнографические неточности, монография считается лучшей научной работой по истории и культуре удэгейцев, созданной в дореволюционный период. Основная же заслуга исследователя в том, что он первым ввел в научный оборот термин «удэ» и таким образом обозначил отдельную этническую группу, существенно отличавшуюся от соседей-орочей. До этого момента все коренное население той части Приморья, которая называлась Северно-Уссурийским краем, причисляли к орочам, хотя здесь жили удэгейцы и нанайцы. Серьезную поддержку С. Н. Браиловскому в его этнографических экспедициях оказывал Николай Александрович Пальчевский (1862–1909) — ученый-лесничий, один из самых ярких представителей Общества изучения Амурского края. В его биографии есть интересное и знаковое событие. Во время учебы в гимназии Оренбурга он считался «лучшим географом». Однажды в этих краях оказался знаменитый путешественник М. Н. Пржевальский и во время встречи с гимназистами подарил будущему ученому яблоко. Пальчевский был центром притяжения для начинающих исследователей. Так сложилось, что именно он стал первым научным наставником Владимира Клавдиевича Арсеньева, в будущем известнейшего путешественника, ученого и писателя. Пальчевский не только делился с ним знаниями по ботанике, зоологии, этнографии, давал научные методики, но и совершал совместные экспедиции. В 1907 году исследователь составил орочский словарь, а благодаря его полевым сборам Приморский государственный музей им. В. К. Арсеньева располагает сегодня ценной коллекцией культовых предметов, охотничьего и рыболовного снаряжения, образцов орнаментов коренных этносов Приморья и Приамурья. В 1893 году в Хабаровске, на 3-м съезде сведущих людей края, собранном по инициативе приамурского генерал-губернатора А. Н. Корфа, был поднят вопрос о необходимости организовать в Хабаровске отдел Русского Императорского географического общества. Идею Корф поддержал, но из-за внезапной смерти воплотить не успел. Этим занимался новый генерал-губернатор С. М. Духовской, который еще начальником штаба Московского военного округа вступил в члены Русского Императорского географического общества. Официальный статус общественной научной организации Приамурский отдел Императорского Русского географического общества (ПОИРГО) получил в 1894 году. Возглавил его Николай Иванович Гродеков (1843–1913), действительный член Русского Императорского географического общества с 1889 года, автор нескольких научных трудов по этнографии Средней Азии. У истоков ПОИРГО стоял Николай Львович Гондатти (1860–1946), назначенный в тот период начальником Анадырского округа. Находясь в Хабаровске, он выполнял поручение генерал-губернатора С. М. Духовского и его заместителя Н. И. Гродекова, связанное с подготовительным этапом создания ПОИРГО, и в этом пригодился его опыт работы ученым секретарем научного общества при Московском университете. Ученый-этнограф Гондатти окончил естественно-историческое отделение физико-математического факультета Московского университета. Он сочетал в себе черты талантливого администратора и исследователя и за три года служения на Чукотке собрал ценный этнографический материал о чукчах, который обобщил в четырех статьях, опубликованных в «Записках ПОИРГО». Кроме того, Гондатти собрал на Чукотке и передал в Этнографический музей Академии наук уникальную естественно-историческую коллекцию, на основе которой В. Г. Богораз-Тан написал очерк о материальном быте оленных чукчей, а В. Ф. Миллер использовал материалы Гондатти в своей статье об эскимосских наречиях Анадырского округа. Вклад этого ученого в формирование дальневосточной этнографии огромен, его научные труды по антропологии, статистике и этнографии на Чукотке были отмечены большой золотой медалью имени академика Бера и золотой медалью Русского Императорского географического общества. Этнографические материалы, не вошедшие в научный оборот, и сегодня представляют научную ценность для исследователей. С первых дней Приамурский отдел Императорского Русского географического общества всерьез занялся экспедиционной работой. В 1894 году была организована экспедиция в Амурскую, Приморскую и Забайкальскую области для изучения местных народов и разработки ряда мер по улучшению их жизни. Возглавил экспедицию чиновник особых поручений при приамурском генерал-губернаторе Петр Поликарпович Шимкевич (1862–1920). Он был не только этнографом, но и фотографом, собрал богатый изобразительный ряд, сделав в общей сложности около 400 снимков. Многие свои этнографические исследования Шимкевич сопровождал рисунками, благодаря которым сегодня можно узнать о многих утраченных деталях обрядовой культуры аборигенов. В своих поездках Шимкевич пользовался этнографической анкетой, разработанной Русским географическим обществом, что позволило собрать и систематизировать значительный материал о северных этносах. Особой графой в его научной деятельности стало изучение духовной и обрядовой культуры нанайцев, тунгусов и якутов. За время экспедиции по Амурской, Приморской и Забайкальской областям исследователь зафиксировал многие сакральные обряды нанайцев, дал подробное описание их бурханов, зафиксировал старинные легенды и предания. Этот материал Шимкевич объединил в статье «Материалы для изучения шаманства у гольдов», опубликованной в 1896 году в «Записках Приамурского отдела Русского географического общества». Среди других научных публикаций П. П. Шимкевича «Обычаи, поверья и предания гольдов», «Инородцы Амурского края», «Тождественность религий некультурных народов рек Конго и Амура», «Орочены Забайкалья и их охота», «Некоторые моменты из жизни гольдов и связанные с жизнью суеверия», «Шаманство». В 1899 году в жизни ПОИРГО произошло значимое событие: в лице своего представителя А. Г. Лубенцова Приамурский отдел принял участие в работе VII Международного географического конгресса в Берлине. Дальневосточника познакомили с Ф. Нансеном, «который не скрыл удивления по поводу того, что в столь далеком крае России существует ученое общество географов. Через год, в 1900-м, ПОИРГО участвовал во Всемирной выставке в Париже, представив миру образцы национальной одежды амурских народов. Экспонаты поразили изяществом исполнения и были отмечены почетными дипломами. Однако вследствие ряда исторических событий, последовавших одно за другим, активная работа двух общественных научных центров Приамурского края — ОИАК и ПОИРГО — на какое-то время приостановилась. Одно за другим следовали Ихэтуаньское восстание в Северном Китае в 1901 году, Русско-японская война 1904–1905 годов, затем ситуация революционного кризиса, в котором оказалась Россия. Но члены ОИАК и ПОИРГО, не желая поступаться интересами науки, приняли официальное решение «не участвовать в союзах, имеющих политические цели». Столпы дальневосточной этнографииВедущая роль в формировании дальневосточной этнографии как науки принадлежит Льву Яковлевичу Штернбергу (1861–1927) — основателю ленинградской этнографической школы. За плечами этого ученого была солидная школа: физико-математический факультет Петербургского университета, юридический факультет Новороссийского университета. Еще в студенчестве он вошел в политическую организацию «Народная воля», был среди организаторов ее нелегального съезда, за что в 1886 году попал под арест, три года провел в центральной тюрьме Одессы, после чего на 10 лет был выслан на Сахалин. Все эти события круто повлияли на всю дальнейшую судьбу Штернберга, ставшего в будущем крупнейшим российским этнографом. Изучая коренное население Сахалина — нивхов, айнов, а затем нивхов Амура и орочей, живущих на берегу Татарского пролива, Штернберг использовал всесторонние подходы к исследованию их духовной и материальной культуры, опирался на научные методики и собрал богатейший этнографический и социологический материал, который затем был им обобщен в многочисленных научных трудах. Его серьезные лингвистические знания определяли глубину и достоверность исследований. Именно со Штернбергом связан качественно новый этап в эволюции дальневосточной этнографии. Ученый опирался на антропологическую этнографическую школу, и с этих позиций рассматривал проблемы этногенеза, этнопсихологии и этнолингвистики коренных народов, комплексно подходил к изучению населения Сахалина и Нижнего Амура, изучал их родовой строй и брачно-семейные отношения. Именно Штернберг открыл у нивхов фактически существующий групповой брак и подробно его описал, доказав тем самым «несостоятельность культурно-исторической школы, представители которой отрицали существование группового брака». Его работой «Сахалинские гиляки», опубликованной в журнале «Этнографическое обозрение» в 1893 году, заинтересовался Ф. Энгельс, опубликовавший перевод газетного отчета о статье дальневосточного этнографа в статье «О вновь открытом примере группового брака» и обративший внимание на целый ряд важных положений, высказанных российским исследователем. В совместной работе с К. Марксом «Вновь открытый пример группового брака» Энгельс отметил, что открытие Штернберга подтвердило его предположение о групповом браке как определенной ступени в истории человечества. Продолжая научное направление Л. И. Шренка, Штернберг проделал серьезную работу по проблеме классификации населения Дальневосточного региона и внес существенные поправки и уточнения в классификацию своего предшественника. Ученый вывел и сформулировал признаки, послужившие основой классификации народов, актуальной по сей день. Научные труды Штернберга стали программными, на них опиралась советская дальневосточная этнография, они являются базовыми и для современных этнографов. Преемником Штернберга стал Бронислав Осипович Пилсудский (1866–1018) — его друг и соратник. Их судьбы оказались во многом сходными: Пилсудский учился в Петербургском университете на юридическом факультете, за революционную деятельность был приговорен к 15 годам каторги и сослан на Сахалин. В 1896 году после амнистии Пилсудского перевели на положение ссыльнопоселенца, и с этого времени начался этнографический этап его жизни. Он изучал историю, быт и нравы коренного населения Сахалина — нивхов, ороков, айнов. Деятельность этого ученого была тесно связана с Обществом изучения Амурского края, по поручению которого он проделал большую работу по систематизации и составлению каталогов на этнографические коллекции айнов и нивхов. Многолетние изучение айнов, их культуры и быта сделали Пилсудского одной из знаковых фигур в этнографии этого народа. О статусе Пилсудского в научном мире говорит и тот факт, что в 1903 году Русское географическое общество пригласило его принять участие в экспедиции на остров Хоккайдо, во время которой он записывал и переводил айнские тексты, наблюдал за жизнью айнов на Хоккайдо, сравнивал их с сородичами, проживавшими на острове Сахалин. Пилсудский собрал уникальные по объему и содержанию айнские коллекции, которые в настоящее время являются основой Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) в Санкт-Петербурге. И еще одно знаковое для дальневосточной науки имя — Иван Алексеевич Лопатин (1886–1970), выпускник естественно-географического отделения Казанского университета, посвятивший всю жизнь изучению народов Дальнего Востока и преподавательской деятельности. Родом из казаков, в 1908 году он окончил реальное училище в Хабаровске, потом отправился в Казань, где с отличием окончил физико-математический факультет университета. По совету своего учителя известного этнографа Бруно Фридриховича Адлера решил начать свой путь в науке с изучения дальневосточных народов. Лопатин был активным членом Общества изучения Амурского края, принимал участие в крупных экспедициях. Сплавляясь по Амуру, Уссури, Иману, Тунгуске, проводил этнографические и антропологические исследования среди гольдов и орочей, собирал многочисленные коллекции. Преподавал во Владивостокской женской гимназии и Хабаровском реальном училище, был директором учительской семинарии в Николаевске-на-Амуре и Хабаровской учительской семинарии, приват-доцентом университета во Владивостоке, где вел курс этнографии. В эмиграции стал профессором педагогического института в Харбине. Иван Алексеевич Лопатин глубоко погружался в иную этническую среду, проводя каждое лето в гольдских стойбищах, изучая язык их обитателей, записывая фольклор. Итогом его многолетних экспедиций стал фундаментальный труд «Гольды амурские, уссурийские и сунгарийские: опыт этнографического исследования», ставший в российской этнографии первой сводной монографической работой о малоизвестном народе. Лопатин внес вклад и в разработку методической базы этнографических исследований на Дальнем Востоке, разработав программу изучения нанайцев, которая была одобрена распорядительным комитетом Общества изучения Амурского края. После революционных событий 1917 года Иван Алексеевич Лопатин оказался в эмиграции, и вся его дальнейшая научная карьера складывалась далеко от амурских берегов. В 1929 году он защитил магистерскую диссертацию «География Ванкувера» в университете Британской Колумбии. Работал в экспедициях Национального Канадского музея, изучая быт китиматских индейцев, преподавал на факультете антропологии Вашингтонского университета в Сиэтле. В 1935 году защитил докторскую диссертацию в университете Южной Калифорнии, где преподавал историю русской цивилизации и антропологию. Умер Лопатин в Лос-Анджелесе. В некрологе говорилось, что Иван Алексеевич был скромным и доброжелательным человеком. И еще такие строки: «Есть все основания думать, что если бы ему не пришлось эмигрировать за границу и он бы остался жить и работать на родине, он занял бы выдающееся место среди ученых в своей научной области». И все же, несмотря на серьезный отрезок жизни на чужбине, имя Лопатина всегда было авторитетным для российской науки. Как и имена других исследователей, открывавших Дальний Восток. Елена ГЛЕБОВА Источники
|
|||
|