Сказки из старых тетрадей

Сергей Зимин. Песня. 2010. Холст, масло. 60 х 60Этим сказкам полвека да еще пять лет. Их собирали и записывали школьные учительницы Ефросинья Ананьевна Ляхова и Екатерина Николаевна Сыстерова, жившие в Дальнереченском районе Приморского края. Бесценный материал — народные песни, легенды, сказки, предания — воплотился в книгу «Фольклор Дальнеречья», которая была издана в 1986 году во Владивостоке Дальневосточным государственным университетом. На фольклорных материалах Ляховой и Сыстеровой, которые они отыскивали в самых разных уголках Приморья, базируется немало научных трудов, потому что двум увлеченным женщинам удалось зафиксировать подлинные произведения устного народного творчества, и в итоге это стало благодатной почвой для исследователей.

Наш журнал уже обращался к материалам Е. А. Ляховой и Е. Н. Сыстеровой («Живое слово Дальнеречья». Словесница Искусств. — 2006. — № 17; «Мерцающие звезды сказок» Словесница Искусств. — 2006. — № 18). Но в старых пожелтевших тетрадках еще очень много интересного и неопубликованного.

Сергей Зимин. Мечта о большой рыбе.  Холст, масло. 60 х 60Сказка о Ваньке и золотой рыбке

Жили-были старик со старухой. Было у них три сына: двое умных, третий — Ванюша-дурачок. Братья были женаты, а Ванюша холост. Сидел он дома и помогал по хозяйству невесткам. Однажды братья уехали в лес по дрова, а Ванюшка остался дома. Велели ему принести воды. Взял он топор, ведра, пошел к реке, во льду прорубил лунку, хотел набрать воды, глядь — плавает золотая рыбка. Он ее ведром подцепил, выловил — и за пазуху. Она стала метаться, проситься, тогда он обещал выпустить ее, но с уговором исполнять его волю.

— Первая моя воля — ведра тяжелы, нести неохота, снеси-ка их домой!

— Скажи, — говорит рыбка, — «по моему прошению, по рыбьему повелению», — тогда все исполнится.

Так и сказал Ванюша, и ведра марш! Домой поскакали. С тех пор он на печке сидел да командовал, а дома по рыбьему велению все было в порядке.

Просится Ванька с братьями в лес. Не пускают братья. Сел он в пустые сани, а ворота заперты. Велит Ваня мчаться саням через ворота. Перемахнул и мчит по селу. И решили люди, что это колдун. Толпами стали собираться на улице и говорить меж собой, как бы им убить колдуна. А Ваня прикатил в лес и отдал приказ рубить и прямые деревья, и кривые, в сани сбрасывать, а веревке — увязывать. Поехал он домой, а двое парубков решили санки остановить, уцепились сзади за грядушку. Велит тогда Ванька своему кнуту их отхлестать.

Узнал об этом царь. Ах! Бунт! И послал слуг за ним. Ванька им с печки показал дулю и заявил, что никаких царей он не понимает, и что он сам себе лисапед — «куда хочу, туда и еду». И велит он царю передать дулю.

Братья испугались, стали шептать царским слугам, что Ванька любит все красное и этим можно его сманить. Посулили ему слуги красный костюм и исподнее, красный колпак и ичиги, только чтобы он поехал с ними к царю.

Тогда послал он слуг наперед, а сам поехал на печи. А на шесток как раз невестка чугунок с борщом поставила. Подъехал Ванька под парадное крыльцо и красуется. А у царя была дочь, жила она в высоком тереме. Высунулась она из форточки и смотрит. Увидал ее Ванька. Ах и понравилась же она Ванюшке. Говорит он:

— По рыбьему велению, по моему хотению, пусть только меня любит и больше никого.

Повернулся и поехал домой. Пока съездил, и борщ поспел. Царь не дождался Ваньки, разгневался, велел снова доставить его во дворец. А Ванька разочаровался в царе — костюм красный обещали, а не дали. Посылают снова за ним. Ванька поехал не ради царя, а на царевну посмотреть. А царевна так влюбилась в Ваньку, что не ест, не пьет — все в окно глядит. Услышала она от слуг, что отец хочет за своевольство убить Ваньку, и говорит:

— Государь мой, батюшка, вели и меня казнить вместе с Иваном, я без него жить не могу.

Разгневанный царь и велел свою дочь и Ваньку засмолить в бочку и бросить в кипучее море. Напоили Ваньку допьяна, втолкнули в бочку, а с ним и царевну бросили в море. Спит Ванька — не чует беды, а царевна плачет-разливается и будит его. Встал Ваня, головой о крышку стукнулся.

— Где я? Кто ты?

— Я царская дочь. Мы в бочке, в море по милости моего отца.

— По рыбьему повелению, по моему прошению волна сволнуйся, выкинь нас на берег.

Сволновалась волна, и очутились они на берегу. Выдавил Ванька крышку, и вышли они на воздух. Остров прекрасный, нет на свете лучше. Но вот находит туча-хмара, дождь собирается. Просит царевна сделать шалаш, чтоб под дождем не измокнуть. Велит Ванька рыбке сделать хату золотую и двор золотой, а царевна стала просить, чтобы он стал красавцем и умником. Попросил Ванька и об этом рыбку.

— Рыбка, рыбка! Сделай меня таким красавцем и умником, чтобы на свете лучше не было.

И вмиг стал Ванька красавцем, умником, каких и не было, и теперь нет. Поселил он большой город, отпустил рыбку, сам стал так умно хозяйничать, что умней его и теперь никого нет. Жили они, поживали и добра наживали.

Записано в 1957 году в Имане Приморского края со слов сапожника — инвалида Великой Отечественной войны Колесниченко Степана Дмитриевича (тетрадь-рукопись Е. Н. Сыстеровой)

Сергей Зимин. Корабль мечты.  2008. Холст, масло. 50 х 60Сказка о двух братьях

В давние времена в одном глухом селении жили-были два брата. Вот пришло время жениться, и взяли они себе в жены красавиц девушек. Сами братья целыми днями в поле работали, а жены их дома сидели.

И начали жены от мужей гулять. Узнали об этом братья и решили бросить дом и идти искать счастья. Вот пришли они с поля, поужинали, посидели на крылечке, покурили, поговорили, встали и пошли куда глаза глядят.

Долго они шли. Наконец устали, выбились из сил, водицы из ключа напились и решили заночевать. Но в лесу ночевать страшно, и решили они залезть на высокое дерево. Забрались они туда, примостились на сучьях и задремали. Утром просыпаются, глядят, а рядом с деревом, на котором они ночевали, озеро зеркальное расстилается.

Вдруг озеро взбушевалось, расступилось, и вылазит из воды Змей Горыныч, страшилище с тремя головами, в лапах у него сундук. Вышел он на берег, достал из-под шкуры ключи, целую связку, и начал сундук отпирать. Отпер один замок — открылась одна крышка. Отпер второй замок — открылась вторая крышка. И начал он отпирать замок за замком, целых сорок — и открылись сорок крышек. Когда открылась последняя крышка, вышла оттуда раскрасавица — жена Змея. Положил ей Змей голову на колени и стала она у него в голове искать. И заснул Змей.

Тогда она повела глазами вокруг и увидела на дереве братьев. Подняла она один палец и показала вниз. Что делать? Старший брат полез вниз. Она потихоньку Змееву голову с колен на землю положила, сама подошла к старшему брату и стала его обнимать и целовать. Он было начал сопротивляться, а она шепчет: «Тише, а то Змея разбужу». Что делать — подчинился он ей. Отпустила она его и манит младшего брата. Тот принужден был тоже слезть с дерева и исполнять ее волю.

Потом оба снова влезли на дерево и смотрят. Проснулся Змей, приласкал жену, посадил в сундук, запер все сорок замков, ключи под шкуру спрятал и опять полез в воду.

А братья говорят:

— Пойдем, видно, домой. Если из-под сорока замков бабы гуляют, то наши жены только из-под одного. Это еще не беда.

И пошли домой.

Записано 5 августа 1958 года на Кислом Ключе со слов Шашлова Петра Ивановича, 1895 года рождения, жителя г. Имана, пос. Каменушка. Записала Е. Н. Сыстерова

Сергей Зимин. Семья. 2009. Холст, акрил, 60 х 60Жулик и нищая

Жил богатый-пребогатый купец. И был у него единственный сын. Мать померла, когда сын еще был мал. Отец его отдал в школу, тот стал учиться и завел себе дневник. В дневнике он записывал все, вплоть до мелочей.

Однажды отец говорит ему:

— Если я умру, и ты будешь жениться, то женись не на той, на ком люди советуют, а на той, на которой я тебе скажу. Поедешь в церковь, и когда служба кончится, будешь наблюдать: кто последний будет выходить — на той и женись.

Прошло много лет. Отец умер. Сын выучился, решил жениться. Генералы и адмиралы ему своими дочками навязывались (он ведь страшно богат), но он не хотел их. Какую же взять? Бедную взять — гордость не позволяет. Генеральскую дочь — о чем с ней говорить? Сидит он однажды, задумался и увидел свой детский дневник. Дай-ка почитаю, думает, что я в детстве записывал. И прочел он отца совет.

Был праздник, пошел он в церковь. Вот кончилась служба, стал расходиться народ. Последней выходит старая-престарая беззубая нищенка, а рядом с ней девушка-поводырка. Ага! Это и есть моя судьба. Пошел за ними. Они заходят в свою развалюху-хату, собираются обедать. А он заходит и приглашает обеих к себе обедать. Кое-как уговорил, привез к себе в дом и говорит старухе:

— Я одинок, думаю жениться, хочу взять вашу дочь, а вас прошу быть матерью.

Согласилась старуха. Поженились молодые. Старуху и молодую усадили за грамоту. Но старуха вскорости умерла. А молодая так училась, что другой за год не пройти всего что она за месяц усвоила.

В это время царь собирал на пир всех богачей, но без жен. Собрались на пир его ровесники — богачи. Хвалятся богатством, женами, богатым приданым, а над ним смеются, что женился на нищей, а в приданое взял слепую старуху. А он им не спускает, спорит, что его жена и умна, и верна. И завязался между ними спор на пари. Все остались на месте, а двух послали к его жене, бывшей нищенке, и объявили ей, что ее Иван умер. Она — плакать, убиваться... Тогда подослали ей красавца утешителя, который стал ее совращать. Она его прибила и выгнала, но красавец молодец и те двое вернулись и соврали, что они ее совратили, что она обрадовалась смерти мужа. И отобрали у Ивана все его имение и деньги, так как спор он проиграл.

Пошел Иван в бродяги. А девушку в тот же час выгнали из дома и отобрали все. Ходила она долго по миру. Шла раз степью и легла спать в стог сена. И приснился ей сон, будто бы больна царская дочь, и она должна ее вылечить. А лечить так: набрать на платочек пыли с большой дороги и посыпать больной ступни ног, а в руки дать ароматную траву — полынь, и на ухо сказать ласковые слова. А потом взять за руку и поднять.

Проснулась она и пошла дальше, зашла в город и слышит: на базарной площади глашатай выкликает, что царская дочь больна и что кто ее вылечит, за того царь замуж ее отдаст. Оделась девушка в мужскую одежду и пошла в царский дворец.

Царю доложили, что молодой парень хочет излечить его дочь. Царь и говорит:

— Излечит — пусть просит что хочет, а не вылечит — голова долой!

Согласился «врач», стал лечить своим способом, и вот царская дочь встала на ноги и пошла как ни в чем не бывало. Велит царь жениться на его дочери. Тут нищая и созналась царской дочери, что она женщина, и попросила, чтобы та не говорила отцу про ее тайну, а сказала бы, что просто не хочет замуж идти.

Царевна так и сделала. Тогда царь говорит:

— Чем же мне тебя наградить?

— А вы дайте мне звание генерал-фельдмаршала и чтоб мне был банк открыт.

Царь и выписал ей такой документ.

Девушка назвала имя и фамилию своего мужа, и царь выписал документ на его имя. Тогда она стала разыскивать своего мужа. А тот опустился, стал воровать, пить вино, оборвался. Увидала она его — засмеялась и заплакала. И он тоже.

Обнялись они, она ему все рассказала. И вот собирает она пир. Съезжаются к новому генерал-фельдмаршалу гости, а среди них враг их, тот, который имение отобрал.

Выводит она своего мужа и сажает рядом с ним. Возмутился тот, что сажают с ним какого-то оборвыша. Тогда сбросила она фельдмаршальскую одежду, отдала ее мужу вместе с документом, а сама осталась в бальном платье. Тут все гости ахнули.

Поведала она всем эту историю и приказала вернуть мужу его имение. Затем с позором изгнала своего врага, а остальных гостей, соучастников той гнусной истории, разоблачила.

Записала со слов С. Д. Колесниченко из г. Имана в 1958 году Е. Н. Сыстерова (тетрадь-рукопись Е. Н. Сыстеровой от 12.05.1966 г.)