Жил и творил в Хабаровске в 70-х годах ушедшего века свой Пигмалион — замечательный самодеятельный скульптор, мастер резьбы по дереву Аркадий Яковлевич Шоров. Выставки его работ пользовались в свое время большим успехом, как и радиопередачи о его творчестве, и документальное кино.
В 1981 году Аркадий Шоров переехал на Украину и там тоже создал немало скульптур, восхищавших людей. Изредка он писал мне о своих выставках, присылал буклеты и каталоги, комментарии искусствоведов. Как и на Дальнем Востоке, на Украине Шоров жил двумя параллельными жизнями. Одна — работа геолога-разведчика, а в отдельные периоды ученого в НИИ (Аркадий Шоров — кандидат наук) — обеспечивала ему хлеб насущный, а государству минеральное сырье. Другая — в свободное время, вечерами, а то и ночами, со стамеской-резцом в руках — была жизнью творца с неистребимой потребностью творчества. По каждому из этих направлений у Шорова достижения немалые. Работал он главным геологом экспедиции, проводившей поиски и разведку месторождений урана на Дальнем Востоке и юге Якутии, за трудовые успехи награжден орденом.
В последние перед отъездом годы заведовал отделом специсследований в НИИ минерального сырья в Хабаровске. Что касается творчества — здесь десятки великолепных скульптур.
Свои произведения Аркадий Шоров делал исключительно из дерева. Его излюбленный материал — капы — своеобразные наросты, наплывы древесины на стволах, а также причудливой формы комли — прикорневые части стволов. Знатоки утверждали, что его работы в этом материале соответствовали уровню народного художника. Истинный талант или, как говорят, искра божья, никаким дипломом не определяется.
У Аркадия Шорова было особое пристрастие к жанру портрета, что позволяет говорить о нем как о мастере скульптурного портрета. Именно в нем достиг наивысшей степени совершенства. Мне довелось быть в Смоленске в музее Сергея Коненкова, видеть оригиналы некоторых скульптур Степана Эрьзи, других художников. Невольно напрашивались сравнения. Я убеждался, что портретные скульптуры нашего мастера сопоставимы, близки аналогичным творениям признанных мастеров не только по совершенству техники исполнения, но и по глубине экспрессии внутреннего содержания, по умению передать свое, авторское видение того или иного образа. Кстати, сам Аркадий Яковлевич считал себя в известной мере последователем С. Коненкова и С. Эрьзи. Последний, видимо, особенно близок ему. Этот мастер, долгое время находясь в вынужденной эмиграции в Аргентине (1927–1950), впервые в практике ваяния этой страны стал использовать для своих скульптур некоторые особо твердые породы деревьев (кербачо, альгарробо, урундай) и особенно наросты-капы. Наш земляк, заброшенный геологической судьбой в Якутию, открыл там для себя и других ваятелей замечательные возможности исключительно твердых капов из скромной дальневосточной лиственницы, проявив, как и Эрьзя, особое видение и ощущение материала, его фактуры. Одновременно Аркадий Шоров стал использовать капы сосны, березы, ясеня. Казалось, сила воображения художника позволяла ему видеть свои будущие творения под заскорузлой смолистой древесной коркой совсем непрезентабельных обрубков, под обуглившимися слоями обгоревших деревьев, под налетом тины и ила старых коряг-топляков. Капы и причудливые комли он выискивал даже среди отходов леспромхозных складов, о чем, кстати, писал в своей заметке «Ода капу» в газете «Тихоокеанская звезда» в 1980-м.
Ну а если уж попадался свежий кап с оригинальной природной фактурой, воображение скульптора срабатывало почти мгновенно. Помнится, как я привез после геологического лета из тайги и подарил ему прекрасный смолистый сосновый кап с натечно-полосатыми изгибами поверхностного слоя, напоминавшими струящиеся женские волосы. Шоров благоговейно и бережно поставил подарок на стол, долго осматривал кап, то отходя от него, то приближаясь. Потом едва слышно произнес: «Галатея...» Я спросил, что привиделось ему в этом капе. «Прекрасное женское лицо, — ответил Аркадий Яковле-
вич. — Почти ничего не нужно убирать с боков — все уже природа сработала. Вот только здесь... Сегодня же начну работать».
Эту скульптуру, ставшую одной из лучших его работ, он действительно назвал «Галатеей», памятуя о замечательном мифе Древней Греции, в котором говорится о скульпторе Пигмалионе. Этому чудесному женскому образу Аркадий Шоров посвятил и стихи. Как видим, Аркадий Яковлевич — человек разносторонне одаренный. Коллеги и друзья знали его еще и как барда, исполнявшего под гитару песни собственного сочинения.
Дальневосточный период творчества Аркадия Шорова — это более полусотни скульптурных работ. Мне посчастливилось видеть их, большинство запечатлеть на фотопленку и уже после отъезда автора представлять его работы на фотовыставках. Некоторые его подарки — небольшие скульптурки — храню как память.
Если говорить о скульптурных портретах Аркадия Шорова, в них — изображения известных исторических личностей, а также популярные персонажи мировой классической литературы. Шорову удавалось выразить типичные черты характера, душевный настрой героя. И вот уже перед нами порывистый, деятельный до одержимости Петр I, подозрительно-недоверчивый Иван Грозный, помеченный печатью обреченности Емельян Пугачев, вдохновленный слышимой ему небесной музыкой Шопен.
С последней скульптурой невольно ассоциируется у меня другая, увиденная в Государственном Русском музее — «Музыка Грига» С. Эрьзи. В этих работах много общего в изображении творческого порыва композиторов и, сдается даже, звучания самих, как бы застывших, остановленных аккордов из музыки, изумительно переданных в пластике дерева.
«Бетховен» Аркадия Шорова — неистовый и трагичный. В другой работе «Реквием (Бетховен)» — композитор уже на смертном одре. Он словно задумался, прикрыв глаза, но, кажется, сейчас взмахнет дирижерской палочкой, и вновь польются чарующие звуки его музыки. Скульптуры Бетховена и Шопена — одни из лучших в коллекции Шорова. А еще «Гоголь», «Лев Толстой». В чуть насмешливом взгляде Гоголя — все тот же его немой вопрос... к России современной: «Куда ж несешься, ты Русь? Дай ответ...». Толстой — напротив весь в думах — о судьбах ли людских или о непостижимости чуда человеческой жизни. Эту галерею портретов дополняют «Достоевский», «Пушкин», созданные автором уже на Украине.
Работая над портретами известных людей минувших эпох, Аркадий Шоров стремился к максимальной достоверности. Как-то рассматривая недавно сработанную им небольшую скульптуру Петра, я заметил, что в лице этого монарха, по некоторым его портретам, можно увидеть больше резких, жестких черт. Аркадий тотчас достал с полок разные книги, альбомы с рисунками, в которых изображалось лицо Петра I, и засыпал меня аргументами, доказав, что его, шоровский, собирательный образ молодого царя был именно таким, каким он его сделал.
В одних работах Аркадия Шорова — портретное сходство с тем или иным героем, в других — сугубо авторская трактовка образа. Так, шоровский «Демон» совсем не врубелевский и не лермонтовский. Он страшен, даже безобразен, с тяжелым и мстительным взглядом. Прекрасны созданные дальневосточным мастером женские и детские образы в работах «Одиночество», «Якутская мадонна», «Якутский мальчик», «Аленушка», «Пробуждение» и др.
Аркадий Яковлевич проявлял себя и как прекрасный анималист. Интересна его скульптура рассерженного шимпанзе, работы «Львы» и «Материнство». Кроме того, Шоров делал прекрасные интерьерные работы — вазы, подсвечники. А чего стоит массивное декоративное кресло «Маугли»!
Трудно обо всем рассказать в небольшом очерке. Все это, конечно, нужно видеть. И как было бы замечательно, если бы в нашем городе нашлись заинтересованные люди и взялись бы издать альбом или небольшую книгу произведений нашего дальневосточного мастера. Лично я с радостью мог бы предложить свои услуги для осуществления этого проекта.
Евгений КИРИЛЛОВ
Фото автора
Евгений Аркадьевич Кириллов (1932 г. р., Томск). После окончания Томского политехнического института работал в геологических экспедициях Дальнего Востока, в ДВ НИИ минерального сырья. Кандидат геолого-минералогических наук. Имеет ряд научных трудов, автор многочисленных литературных публикаций в местных и некоторых центральных изданиях, в том числе книг «Неизвестный Анерт», «По собственному побуждению», «Маршрут продолжается».
