«Национальный натюрморт» в Гродековском музееВ изобразительном искусстве «спокойная жизнь» натюрморта требует внимательного всматривания, и в этом его особая притягательность. В работах художниц Хабаровского края, Приморья, Сахалина, Якутии, Хакасии, Татарстана, Крыма, представленных на выставке «Национальный натюрморт» в Гродековском музее, предметы становятся символами этнических культур, с их помощью зритель прикасается к традициям нанайцев, славян, якутов, туркмен, хакасов, табасаранцев, шорцев, татар, японцев, китайцев. Проходившая в Год народного искусства и нематериального культурного наследия народов России выставка живописи, графики и керамики стала частью большого проекта «Женщина в искусстве». Его идейная вдохновительница дальневосточница Ирина Кочергина сумела увлечь этим замыслом художниц из самых разных регионов нашей страны, и оказалось, что для настоящего творчества расстояния не важны. Собранные в едином тематическом пространстве, эти произведения сложились в объемное полотно с яркими штрихами той или иной народной традиции. В «Якутском натюрморте» Натальи Николаевой (Якутск) выделяется ритуальный дэйбиир (махалка) из конского волоса и серебра, незаменимый при совершении обрядов. Включая его в центр композиции, художница делает акцент и на таком важном направлении народного творчества якутов, как плетение из конского волоса, и на магических свойствах этого природного материала, способного защищать человека от темных сил. Сакральный смысл заключен и в сюжете «Серебряное седло» Александры Бочкаревой-Иннокентьевой (Якутск). Евгения Юманова (Кемерово) написала «Натюрморт с абылом», изобразив среди деревянной утвари старинное земледельческое орудие жителей Западной Сибири — шорцев. В другой работе кемеровского живописца, тоже решенной в теплых тонах, детально проработаны берестяные туеса, скрепленные с помощью корней чаши, рулоны березовой коры, без которой не обходились при изготовлении посуды. Через предметный мир «Шорского натюрморта» оживает исконное, как и в живописных холстах Гульназ Розыкуловой (Ашхабад) «Серебро для туркменской красавицы», где зерна спелого граната напоминают рубины в чеканных серебряных браслетах и подвесках; Анны Гринченко (Уссурийск) «Осень на дворе» с невероятной палитрой красок хохломы и спелых плодов; Людмилы Кузнецовой (Пенза) «Зимние гости» с припорошенными снегом гроздьями калины; Марины Пихтовниковой (Владивосток) «Весна», наполненной дыханием пробуждающейся природы, трогательной красотой глиняных лошадок, домотканого коврика. Иногда достаточно нескольких характерных деталей, чтобы прикоснуться к глубинам народных традиций. Это в картинах Лидии Козьминой (Владивосток) «Пекинская опера» и Ольги Никитчик (Уссурийск) «У Японского моря», в философской работе «Воспоминания Тукая» Елены Баймяшкиной (Казань). Ярко-желтая айва в натюрморте «Табасаран» Юлии Громовой (Хабаровск) напоминает фрагменты узора старого табасаранского ковра, вобравшего краски Кавказа. Фрагменты наскальных рисунков и найденные во время раскопок артефакты создают образ древней Хакасии в «Археологическом натюрморте» Надежды Кобыльцовой (Абакан). Многовековые традиции коренных этносов Приамурья как в зеркале отражаются в полотнах Ирины Кочергиной (Комсомольск-на-Амуре) «Дом нанайского охотника и «Нанайская невеста». Сложные орнаментальные сюжеты на одежде, обуви, охотничьих орудиях и ритуальной посуде, древо жизни на свадебном халате соединяются в мощное защитное поле народов реки и тайги. Притягивают своей детальной проработкой предметы-обереги еще в одной работе Ирины Кочергиной — «Чувашском натюрморте» с рукотворными кружевами, расшитым бисером поясом, отливающим блеском металлических подвесок женским головным убором. Выставка «Национальный натюрморт» — женский взгляд на проблему этнической идентичности в глобализированном мире, и в этом тоже особый смысл. Потому что в культурах разных народов именно женщина всегда выступала главной хранительницей традиций. Анна МОРОЗОВА |
|||
|