Словесница Искусств

Феномен Владимира Клавдиевича Арсеньева никогда не перестанет удивлять. Широкий диапазон его исследований охватывал вопросы физической географии, топографии, истории, этнографии, биологии, охотоведения, метеорологии, экономики.

Арсеньев первым сделал достаточно подробные описания рельефа горных частей Сихотэ-Алиня, дав названия многим хребтам, вершинам и перевалам. Он описывал реки с их притоками, устанавливая протяженность, ширину, глубину и скорость течения. В картах его путешествий появлялись орочские, удэгейские, китайские, русские названия тех или иных мест, позднее они вошли в обиход. Изучая коренное население Приморья и Приамурья, Арсеньев делал подробные описания быта, культуры, религии, углублялся в вопросы происхождения этих народов. Первым в истории изучения этого региона он включал в научный оборот топонимические предания, которые позволяли выяснить этимологию местных географических названий.

В своих изысканиях ученый не мог обойти вниманием вопросы древней истории. Не являясь в строгом понимании археологом, Арсеньев во время экспедиций по Приморью и Приамурью выявил, сфотографировал и описал 288 археологических памятников, собрал большую коллекцию древних артефактов. Уникальные находки он передал в центральные музеи России, в том числе в Эрмитаж поступила собранная в 1906 году в низовьях Амура на острове Сучу коллекция керамики, а также в музеи Хабаровска (1 033 предмета) и Владивостока (965 предметов).

Владимир Клавдиевич понимал, что это лишь малая часть из множества «остатков древности», разбросанных по всему краю, но без должного внимания ученых они могут исчезнуть навсегда. Поэтому нужно торопиться с их изучением и описаниями, призывал он инженеров, техников, топографов, землемеров, чиновников переселенческого управления, а также священников, учителей, врачей, приставов — всех, кто по делам службы бывает в разъездах по краю и «всегда может уделить время для этой работы». А конкретно — фотографировать или зарисовывать обнаруженные археологические памятники, делать их описание, топографическую съемку.

В. К. Арсеньев с горечью пишет о том, что «с тex пор, как в крае появились переселенцы, нивелирующая, рука крестьянина-земледельца стирает следы Бохая с лица земли и с каждым годом все более и более. И не далеко уже то время, когда будущий историк тщетно будет доискиваться разрешения того или другого вопроса и горько будет сожалеть о том, зачем он не приехал сюда раньше, когда была к тому полнейшая возможность». И действительно, обживая новые земли, крестьяне разрабатывали земли под огороды и пашни внутри древних городищ и нередко обнаруживали старинные мечи, топоры, металлические и глиняные сосуды, монеты. Научной ценности этих предметов они не понимали и материальной выгоды не видели, а потому, досадовал Арсеньев, «найдя проржавленную монету, крестьяне интересуются ею только одну-две минуты, а затем бросают в сторону, как вещь совершенно негодную».

В его путевых заметках 1912 года есть запись: «Не надо задаваться большими задачами. Следует только обстоятельно изучить ближайшие окрестности, свой район. Чем подробнее будет описание памятников старины одного какого-либо, хотя бы Иманского, района, тем лучше. Как бы ни был плохо начерчен план укрепления, он все же лучше, чем ничего. Издание атласа памятников, оставленных в нашей стороне древнейшими маньчжурскими племенами, всех в одном и том же масштабе вместе с их описаниями (археография) и с описанием находок, сделанных при раскопках (археология), нанесение этих памятников на карты 10-верстного масштаба, определение группировки этих крепостей и городищ на план — вот ближайшие и неотложные задачи по изучению истории Приамурского края. Памятники эти быстро исчезают. Надо торопиться».

В общей сложности одиннадцать лет с небольшим перерывом В. К. Арсеньев работал в Хабаровском краеведческом музее (1910–1919, 1924–1925), и за это время ему удалось проделать серьезную работу по изучению археологических памятников на Амуре и положить начало собранию археологических коллекций музея, который сегодня носит имя Н. И. Гродекова. В работе «Археология как наука и ее роль в изучении памятников старины Дальневосточного края», к сожалению, неопубликованной, Арсеньев сделал обзор памятников, расположенных на берегах Амура и подвергающихся разрушению, рассказал о краеведах, с исследований которых начала формироваться дальневосточная археология.

Итогом археологических исследований В. К. Арсеньева стали статьи, опубликованные в разные годы в Хабаровске, Никольске-Уссурийском, Владивостоке, Харбине, которые и сегодня не утратили значимости и относятся к ценным историческим источникам. Среди них «Памятники старины в Уссурийском крае и в Маньчжурии» (Вестник Азии. Т. 38–39. Харбин, 1916), «Обследование Уссурийского края в археологическом и архегеографическом отношениях» (Известия Южно-Уссурийского отделения Приамурского отдела РГО. 1922, № 4), «Ледниковый период и первобытное население Восточной Сибири» Записки Владивостокского отдела Государственного РГО. Т. 3 (20). Вып. 2. 1929).

«Материалы по изучению древнейшей истории Уссурийского края» увидели свет в 1913 году в первом выпуске «Записок Приамурского отдела Общества востоковедения». В предисловии В. К. Арсеньев пишет, что предлагаемый очерк представляет посильную попытку разобраться в вопросе о том, кто был первыми обитателями Уссурийского края задолго до появления здесь русских. Автор приводит несколько старинных легенд о царе Куань-Юне и, опираясь на археологические данные, показывает, как эти легенды приобретают облик исторического события.

В память о выдающемся дальневосточном исследователе Владимире Клавдиевиче Арсеньеве мы публикуем фрагменты этого материала, который, на наш взгляд, представляет не только научную, но и художественную ценность.

Елена СОЛНЦЕВА
Фото из Госархива Хабаровского края