Образ бо есте лобызающым подвиг ваш, Из молитвы новомученикам и исповедникам Российским О жизни и мученических подвигах православных священников в годы гонений на церковь в ХХ веке мы знаем большей частью из книг, фильмов, статей и документальных свидетельств тех лет. Но еще более близкими эти события становятся, когда соприкасаешься с ними через воспоминания родных людей, их фотографии, семейные реликвии. В нашей семье хранятся духовные книги — Библия, Святое Евангелие, молитвослов, изданные еще до революции 1917 года и переданные моему мужу, Николаю Ивановичу Рубану, его родителями. Предки по линии его мамы Ирины Степановны Рубан (Ровенко), происходившие из первых украинских крестьян-переселенцев в Приморье, были верующими православными христианами. Ее отец Степан Корнилиевич Ровенко, по воспоминаниям родных, даже в самые тяжелые годы гонений на церковь строго воспитывал детей своих в вере, исполнял дома все молитвенные правила, соблюдал посты, читал Библию, особенно любил Святую Псалтирь. В Никольске-Уссурийском, где проживала семья Ровенко, уже к 1928 году не было ни одной действующей церкви. Когда в 1945 году по ходатайству верующих вновь открыли для служения храм Покрова Пресвятой Богородицы, члены семьи Ровенко стали постоянными его прихожанами. В 1950 году в этой церкви крестили и моего мужа. Среди хранящихся у нас духовных книг мое внимание особенно привлекло Евангелие, изданное в Петрограде в 1914 году. На оборотной стороне уже изрядно потертой обложки чернилами сделана надпись, прочесть которую, признаюсь честно, с первого раза не сумела. Но после недолгих усилий смогла разобрать следующее (орфография сохранена): «Из книг Священника Максима Iоакимовича Никонишина. Октября 19/1 Ноября 1925 года. В память его рукоположения в городѣ Никольск-Уссурiйском Преосвященным Епископом Кiприаном, Приморским и Владивостокским». Каким мужеством и какой любовью к Богу должен был обладать этот человек, принявший священнический сан в 1925 году! Ведь в то время быть священником-тихоновцем было равнозначно подписать смертный приговор. Возникло желание найти какие-либо сведения о епископе Киприане и об отце Максиме Никонишине. С помощью различных источников — работ приморских ученых и исследователей, мартиролога Рязанской области, генеалогических сайтов и других удалось составить краткое описание жизни и мученических подвигов этих истинных подвижников веры православной. Архиепископ Киприан (в миру Константин Станиславович Комаровский) возглавил Владивостокскую и Приморскую кафедру в 1925–1927 годах. Родился в 1876 году в Самарканде, происходил из семьи польских католиков. Окончил в 1899 году Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия, в этом же году хиротонисан во иеромонаха. Занимался миссионерской деятельностью в Киргизской миссии Омской епархии. В 1911 году рукоположен во епископа Семипалатинского викария Омской епархии. В 1922 году владыка перешел в обновленческий раскол и стал обновленческим епископом Семипалатинским, но через год, покаявшись, вновь принят в лоно Русской православной церкви. В 1923 году епископа Киприана арестовали, и до 1925 года он отбывал наказание в одном из самых страшных мест ГУЛАГа — в Соловецком лагере особого назначения. С 1925 года находился в ссылке во Владивостоке, с 13 ноября 1925 года стал епископом Владивостокским и Приморским, позднее возведен в сан архиепископа. В марте — сентябре 1927 года владыка вновь находился в заключении в тюрьме Владивостока, а с 1927 по 1933 годы продолжил службу в Иркутской, Уфимской и Ижевской епархиях. В июне 1934 года назначен архиепископом Вятским (Кировским). В августе 1937 года новый арест, после которого владыка был осужден тройкой при УНКВД СССР по Кировской области как руководитель контрреволюционной группы церковников сергиевской ориентации за шпионскую работу в годы колчаковщины под руководством резидента японской разведки Миня, за связь с японской разведкой через его резидента бывшего Вятского епископа Евгения (Зернова). Его приговорили к высшей мере наказания и 11 сентября 1937 года расстреляли в подвале внутренней тюрьмы НКВД города Кирова. Священник Максим Иоакимович Никонишин родился в 1888 году в городе Староконстантинове Волынской губернии (ныне Хмельницкая область, Украина) в семье портного. Вероятно, его родители прибыли в Приморский край по столыпинской аграрной реформе переселения на Дальний Восток. Известно, что у о. Максима был старший брат Марк Иоакимович Никонишин (1877 года рождения), служивший священником в Хабаровском крае и Приморье, который также был репрессирован в 1930-е годы. Максим Никонишин окончил второклассную учительскую школу. Свое служение начал псаломщиком в Свято-Никольском храме села Александровка Зеньковской волости Иманского уезда (ныне Спасский район Приморского края). Затем был дьяконом в храме Рождества Пресвятой Богородицы в селе Черниговка Приморского края. Многие годы настоятелем этого храма был протоиерей Андрей Зимин, в 1918 году зверски замученный вместе со всей семьей и прислугой в собственном доме предположительно бандой Шатьковского, которого поддерживали большевики. По воспоминаниям жителей села, дьякон Никонишин, проживавший по соседству с о. Андреем, не убоявшись отмщения, организовал похороны убиенного настоятеля и всей его семьи — престарелой матери жены, матушки и троих дочерей. Как уже говорилось, священнический сан отец Максим принял в 1925 году и до 1930 года продолжал служить в храме Черниговки. У батюшки была большая семья, в которой росли пятеро детей — две дочери и три сына. В 1930 году он был арестован по обвинению в саботаже, контрреволюционной агитации и дискредитации мероприятий, проводимых советской властью. Причиной ареста стало невыполнение священником «твердого задания по хлебозаготовкам», когда к указанному сроку он не смог сдать требуемое количество хлеба. Получив 10 лет лагерей, сначала отбывал наказание на Артемовских угольных копях Владивостокского округа, где были каторжные работы, пытки, карцер. Через восемь месяцев его освободили по состоянию здоровья, как указано в документах, «хромым на левую ногу». После освобождения отец Максим уехал в Читу, где служил священником до 1935 года, а с 1936 года возглавил Никольский приход в селе Веретье Спасского района Рязанской области. К этому времени он проживал уже без семьи: матушка, вероятно, скончалась, а взрослые дети разлетелись: дочери остались на Дальнем Востоке, два сына в Керчи, один в Москве. 31 августа 1937 года отца Максима арестовали и заключили в тюрьму Рязани. Ему предъявили следующее обвинение: «По прибытии из ссылки продолжает вести контрреволюционную деятельность среди граждан села Веретье, говорит проповеди контрреволюционного содержания о том, что все невзгоды и бедствия происходят от коммунистов, и предсказывает кончину мира». Первый допрос состоялся 17 сентября, а несколько следующих — с 20 ноября. Далее в день следовало по два допроса. В показаниях батюшка не отрицал свою твердую позицию о необходимости сохранения православной церкви: «Говорил крестьянам, чтобы они не слушали коммунистов и не бросали Церковь и, что когда закроют все церкви, тогда наступит конец света. Говорил, что все равно — что черт, что и коммунист. Смотрите, все они ведут к дьяволу!» Священника обвинили в том, что он завербован агентом японской разведки, проводил контрреволюционную повстанческую работу в пользу Японии, для чего и перебрался с Дальнего Востока в село Веретье. Решением тройки при УНКВД СССР по Рязанской области его приговорили к расстрелу, приговор привели в исполнение 10 января 1938 года. Реабилитирован священник Максим Никонишин только в 1989 году. Как именно Святое Евангелие с надписью отца Максима оказалось в семье Ровенко, установить сейчас сложно: «ими же веси судьбами». Возможно, в период разграбления и закрытия храмов в Уссурийске и Черниговке верующие люди пытались сохранить духовные книги, иконы, церковную утварь. Разыскать прямых потомков отца Максима пока не удалось. Но внук и правнук его родного брата, священника Марка Никонишина, также служившего в храмах Приморья и пострадавшего за веру, проживают ныне в селе Лазо Лазовского района Приморского края. Нам удалось повстречаться во Владивостоке с правнучатым племянником отца Максима — Эдуардом Витольдовичем Никонишиным и его супругой Татьяной. Эдуард Витольдович работает преподавателем фортепиано и аккомпаниатором в школе искусств села Лазо, его жена Татьяна — прихожанка храма преподобного Серафима Саровского в селе, читает на клиросе. Вместе с мужем они активно помогают настоятелю прихода в восстановлении храма после пожара, произошедшего в 2014 году. Они многое знают о судьбе отца Марка Никонишина, но об отце Максиме ничего не слышали. С трепетом и благоговением приняли Эдуард и Татьяна Никонишины в дар от нашей семьи Евангелие, сохраненное священником Максимом, положившим свою жизнь за веру Христову. Наталия РУБАН Источники:
|
|||
|