Услада для души

Из «Праздных наблюдений»

***

Жизнь — это работа и работа. Плуг железный, и тот в работе блестит, а без нее ржавеет. Не позволяй душе лениться. Отдыхает душа, дай дело рукам. Помимо основной работы имей в запасе дело, которое веселит и доставляет тебе радость. В ней твое избавление от тяжких ударов судьбы и переживаний.

***

Вокруг нас в камне, дереве, растениях и живых существах скрыта в изобилии еще не познанная красота. Вот я освободил резцом малую частицу ее, и это моя радость, услада душе, не имеющая ценностного обозначения, но так мне необходимая. На этот счет к нам пришло грубое, царапающее слух русского словечко «хобби». Я не приемлю его и оставляю за собой право на «усладу». Усладой для меня много лет была живопись, а теперь еще и резьба по дереву.

***

Я все ждал, что счастье будет где-то далеко впереди, мне казалось, что оно трудное, надрывное, почти недостижимое и какое-то особенное. А оно шло рядом, за спиной, тихое и неброское. Оказалось, что те дни и дела, которыми я занимался, те ровные отношения с людьми, меня окружающими, и были днями моего счастья. Только понял это, когда прошли годы и настало время оглянуться назад: оно было! Было!

***

Человек во многом зависит от природы, от ее состояния. Холод, ненастье — холод в душе, и ничего с этим не поделаешь. Надо просто ждать перемен и жить дальше, по примеру старого якута: «Холод, дождь — хорошо! После них появится солнышко, будет тепло!»

***

Утром с сыном выехали на дачу в Виноградовку. Солнечно, жарко, в незамутненном небе неторопко плывут белые кучевые облака, ровные, не заслоняющие солнца. Работали без рубах, я даже припалил себе кожу. Ласточки доверчиво снуют над нами, залетают в проемы двери и окон, а воробьи и вовсе оказались под сеткой вместе с цыплятами. Все зелено, цветет, и особенно густо — яблони. Не дерево, а невеста в свадебной фате. Как всего этого не хватает нам — горожанам! Как тоскуют душа и руки по простой, обыденной работе на подворье! Чтоб вместе с усталостью приходило душевное успокоение и никаких там нервов.

***

Как сладок запах сухого березового корня, когда работаешь и вскрываешь его нутро острым ножом и стамесками. Пахнет весенним соком, корой, свежим банным веником, запаренным в кипятке. К широким срезам хочется прильнуть щекой, так они гладки, так нежна их поверхность! Дерево — моя любовь, моя слабость. Оно духовитое, оно ближе, оно всегда рядом с нами от нашего рождения и до конца жизни. Не могу отказать в некоторой духовности и камню, но лишь после его обработки, когда он согрет теплом терпеливых человеческих рук. Особенно любы мне зрелые ивы-ракиты-вербы, как их называют, растущие на наших приречных лугах. Они такие просторные, не скованные тесным жизненным пространством, развалистые, как славно потрудившийся человек, дозволивший дать себе отдых. На лугах они смотрятся зелеными шатрами неведомых кочевников, и травы меж ними колышутся волнами. Такими я их помню с детства...

***

С понедельника начинается Масленица. Ее принадлежностью, такой же, как куличи на Пасху, является масляный блин, символ животворного солнца и народного, здоровья, пожелание, чтоб у всех была круглая и румяная мордашка. А в конце недели прощеный день, когда надо просить прощения у старших и самому прощать обиды. Близкие труды на земле требовали единения, чтоб работе не мешали давние распри.

Нынешняя Россия тоже требует согласия, но как его достичь между теми, кто работает, и теми, кто ворует?

***

Наши беды — нищета, безработица, задержки платы за работу, пенсий, исходят от одной главной беды: страна чрезмерно перегружена чиновниками всех мастей, силовыми структурами для внутреннего
пользования — для удержания власти тех, кто больше украл в смутную пору. Общественная пирамида лишилась устойчивости, она напоминает ваньку-встаньку, поставленного вверх ногами: в основании весьма шатком — полуразвалившиеся сельское хозяйство и промышленность, а над ними раздутый верх, жадно высасывающий все жизненные соки. Должны же быть какие-то разумные пределы разбуханию бюрократии!

***

Из письма А. П. Чехова 1890 года. «Китайцы возьмут у нас Амур — это несомненно. Сами они его не возьмут, но им отдадут его другие, например, англичане, которые в Китае губернаторствуют и крепости строят. По Амуру живет очень смешливый народ; все смеются, что Россия хлопочет о Болгарии, которая гроша медного не стоит, и совсем забыла про Амур. Не расчетливо и не умно»!!! Более ста лет назад, а будто о нас — сегодняшних сказано. Хлопочем о сербах в Косово, о Чечне, и совсем забыли о проблемах Севера и Дальнего Востока. И опять, не сами китайцы полезут на нас, а выкупят Дальний Восток у американцев за долги наши, в которые мы влезли по самые уши, так, что не расплатиться и за сотню лет. Такой вариант возможен?

***

Опять из писем А. П. Чехова, 1890 год. «Китайцы напоминают мне добрых ручных животных. Косы у них черные длинные, как у Натальи Михайловны»...

Вот уж обманчивые представления! Китайцы очень склонны к мимикрии, а в душе люди жесткие, упорные и ради выгоды не спустят и своему. Жизнь на протяжении тысячелетий выковала им такой характер, обрекая балансировать на грани выживания. Встречая в 1945 году нашу армию, освободившую их от японцев, они выказывали массовый восторг, размахивая перед нами бумажными флажками, желая тысячу лет жизни и... через неделю на уличных базарах без зазрения совести продавали нашим солдатам отравленную водку. Травили, как заклятых врагов, как и ныне, эфедрином. Доверяться им в торговых делах нельзя, тут же обманут, подсунут гнилье, все надо проверять, чтоб не попасть впросак. Народ хоть и умелый, трудолюбивый, но хищник по складу души и таким его надо принимать. Не иначе...

***

Люди все больше отгораживаются от мира замками, решетками, железными дверями, лишая себя воли. Законопослушные граждане с наступлением темноты спешат укрыться в жилище — своей норке, а на воле широко, распахнуто чувствуют, ведут себя воры, грабители, мошенники всех мастей. Пошел было к приятелю поздравить его с праздником. А дверь подъезда на замке, не зная шифра, не откроешь. Поцеловал пробой и вернулся домой! В стране созданы когорты силовых структур, чуть ли не равные по численности армии, а изменить положение не могут: по сути, нас, как овец от волков, на ночь загоняют в корали. Видимо, не с того конца беремся решать проблему! Или нынешнее положение кого-то устраивает?

***

«Повинуюсь своим склонностям и прихотям; это мое несчастье и, может быть, моя самая большая радость», — так сказал о себе Пикассо. Но в высказываниях о нем, в воспоминаниях, промелькнуло другое: он поклялся разрушить искусство. Думаю, что не получив широкого признания за свои первые работы, такие как «Девочка на шаре» и «Арлекин», он, наверное, ощутил злобное чувство зависти и решил подменить прекрасное уродливым и бессмысленным, и в этом разрушении достиг большего, чем в искусстве. Само общество переживало болезненный кризис, пресыщенное, оно жаждало новых откровений, и Пикассо их преподнес. Стоит мне глянуть на его портрет, на глаза с налетом какой-то сумасшедшинки, и я вижу в них огонь ненависти, злобную энергию разрушения. К сожалению, сама природа наградила разрушителя злобной энергией, неукротимой, сметающей препятствия на пути к цели.

***

Авангардизм, абстракционизм и прочие отпочковавшиеся, в последнее столетие проявившиеся направления не более, как ракушки, налипшие на днище корабля, далекие от искусства. Произведения художественные несут в себе заряд духовности, они идут от сердца, от души человека, в то время как авангардизм — произведение ума. Это ребусы, кроссворды, назовите как-то иначе. Произведения авангардизма требуют разгадки, изложить их смысл порой затрудняется сам автор. Мне даже кажется, что такие произведения есть плод болезненного воображения, надломленной психики, а порой — простой спекуляции на загадочности изображения ради известности. Многие следуют велению моды, не задумываясь над смыслом. Такие дилетанские мысли бередят порой мою душу. В авангардизме заложен политический заказ на разрушение личности, и это самое печальное, чего не хотят замечать.

***

Беранже говорил, что человек сам создает свой ад. Все, что несет в себе, как бы заложено в нем — все трудности, неудачи, победы. А мой фронтовой друг, капитан, с которым я полтора года шел бок о бок по фронтовым дорогам, из-за тяжелого ранения ставший инвалидом, поваром, говорил на этот счет проще: «Человек подобен колбасе. Чем его набьют, то он в себе и носит до самого гроба!»

***

Чего нельзя делать после шестнадцати, так это считать себя взрослым на том основании, что получен паспорт. Взрослость начинается, когда человек не только берет от общества, но и сам что-то отдает. А это происходит порой много позднее, иногда чуть не к тридцати годам. Причина в затягивании сроков обучения. Престижность высшего образования толкает иногда молодежь к профессиям, которые им не по душе — лишь бы в институт, а узнав, что их ждет, меняют направление.

***

Великая Отечественная война... В зрелом возрасте для людей, прошедших через испытания, это огромный жизненный материал, анализ которого помогает уяснить главные закономерности исторического процесса, свою роль в нем как гражданина, свой долг перед Отечеством и необходимость этих чувств. И, конечно, память о войне должна претворяться в уважение и заботу о тех, кто защищал Родину. Без этого патриотизм — только слова, слова...

***

Любоваться гармонией и прекрасным естественно для каждого. А они могут проявляться не только в камне: в цветущих садах и пыльных стенах древнего сооружения, в гремящем накате морской волны и в диком развале скал на вершине горного хребта, в грации животных и в простом золотистом песке, просыпающемся из горсти сквозь пальцы. Все это природа в ее мудрой и прекрасной гармонии. Уметь наслаждаться ею — залог душевного здоровья...

***

В. С. вычитал в письмах Толстого, что боль и страдания и есть жизнь, а богатство и безудержное удовольствие — смерть. Думаю, что под этим подразумевается не смерть физическая, а гибель человека как гражданина — личности. Страдания и смерть вызваны самой природой человека, они индикаторы: достигая предела, становясь невыносимыми, толкают народы на переустройство общества, на социальные потрясения.

***

Поиски счастья такая хитрая штука, что посвящать жизнь лишь его достижению — напрасный труд. Надо просто жить, не препятствуя велениям самой природы. Ищем его далеко, за тридевять земель, кидаемся за тем, что блескучей, а оно рядом, в повседневной жизни: в достижении посильных целей, в труде, который по душе, в семейном согласии, в добром здоровье. Но долгого постоянного счастья не бывает, оно как взлеты, после которых случаются и падения, либо с плавным приземлением, либо резкое с тяжкими ушибами. Такие периоды надо просто терпеливо переживать, как непогоду, как явления, предначертанные судьбой. В итоге, на финише, имеете право сказать, что вы счастливы.

***

Вечером после дождя на востоке густо синело небо, там еще оставались облака. На этом фоне чисто, пронзительно бело, с налетом предзакатного румянца, сияли стволами стройные березки. Чистота была необыкновенная, какая-то необъяснимая, и нежность исходила от этой предзакатной картины... Такие световые эффекты удалось отразить в картинах лишь Куинджи.

***

Ничто в памяти человека не держится так цепко, как картины далекого детства. Они отрадны для души, омывают ее, как «слепой» дождик землю в жаркую пору августа, когда сыплется он крупными алмазными каплями, пронизанный солнечным яркими лучами, а вслед ему по небу выгибается цветистая радуга. У Грина есть слова, что детство живет в человеке до седых волос. Я бы сказал, что еще дольше, до конца жизни.

Владимир КЛИПЕЛЬ
Графика автора


КЛИПЕЛЬ Владимир Иванович — писатель, художник, краевед. Почетный гражданин Хабаровска, участник Великой Отечественной войны. Тема войны, сражений, участником которых ему довелось быть, нашла отражение в творчестве писателя. Его романы «Медвежий вал», «Испытание на верность», цикл очерков об однополчанах «Солдаты Отечества», дополненные архивными документами и перепиской с ветеранами войны, воссоздают фронтовые будни 1941–1945 гг.

Вторая тема, которая лежит в основе творчества писателя, — это уникальная природа Дальнего Востока. Свои впечатления о путешествиях по таежным маршрутам Владимир Клипель описал в повестях и очерках «Дебри», «Улыбка Джугджура», «Лесные узоры», «Попутчики», в которых личные наблюдения подкреплены глубокими энциклопедическими знаниями. Кроме того, Владимир Иванович, который в 2006 году отметил свое 90-летие, занимается живописью, резьбой по дереву, находя в этом занятии неиссякаемый источник вдохновения. Сборник «Праздные наблюдения», выпущенный Хабаровским региональным отделением Союза писателей, — это размышления Владимира Ивановича о жизни, времени, судьбе. Это та самая «заря вечерняя», когда хочется оглянуться на прожитое и неспешно поделиться своими раздумьями.