Без внимания ивритской литературы не осталось ни одно заметное явление мировой духовной жизни — будь то Возрождение, Просвещение, гениальные взлеты немецкой философии. И, разумеется, литература на иврите не обошла своим вниманием высокую русскую литературу XIX века. В XIX и XX веках главной ареной борьбы идей и творчества на иврите стала именно Россия. Художественная ивритская литература, которая была создана в разные эпохи — от древности до современности, и переведена на русский язык, — это лишь часть масштабного выставочного проекта «Израиль: портрет в интерьере любви», который организован Дальневосточной государственной научной библиотекой совместно с Еврейским религиозно-культурным центром, синагогой и автономной некоммерческой организацией «Сохнут» к Книги — это окно, через которое можно обозревать историю, политику, экономику, культуру и, что самое главное, увидеть душу народа. Главный акцент выставочного проекта — язык, на котором сегодня разговаривают израильтяне, и литература, созданная вместе с ним, а также новая литература на иврите. Вот лишь некоторые, наиболее яркие, на наш взгляд, издания, представленные на выставке «Израиль: портрет в интерьере любви».
Уникальная рукопись XIII века, хранящаяся в фондах Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина, относится к сочинениям «грамматистов» — ближневосточных средневековых ученых, а именно караимских авторов. Караимские языковеды (филологи иерусалимской школы) излагали грамматику древнееврейского языка иначе, чем это делали языковеды-раббаниты, жившие в Северной Африке и Испании. Поскольку для караимов священным писанием были только книги Ветхого Завета, то литература, созданная после канонизации Ветхого Завета, не была в их среде окружена священным ореолом, а значит, не изучалась ими. Караимские грамматисты создали принципиально иное описание древнееврейского глагола и отрицали теорию трехгласного корня глагола, основываясь на отрицании развития древнееврейского языка во времени. Эти отличительные особенности караимских грамматических воззрений получили свое выражение в сочинении Ме’ Ор ‘Айин. Издание является факсимильным и представляет ценность для специалистов древнееврейского языка и современного иврита и сопровождается подробными комментариями ленинградского исследователя
Эта удивительная книга создана коллективом авторов, тех, кто знал и помнил автора первого изданного на территории СССР иврит-русского словаря Феликса Львовича Шапиро. Словарь был издан в мае 1963 года в Москве после победоносной Шестидневной войны, когда интерес к Израилю резко вырос, особенно среди молодежи, а вместе с ним увеличилось число людей, желающих изучать иврит. Издание, вышедшее к Одна из авторов сборника, Л. Ф. Престина-Шапиро, дочь ученого, назовет главу, посвященную биографии отца, «жизненный путь — сотворение чуда». И это вполне оправдано, ведь вся его жизнь была как беззаветное и удивительное служение науке, а выход в свет словаря в тогдашнем Советском Союзе после многих лет преследования космополитов, полного разгрома еврейской культуры, закрытия театров, библиотек, жесткой цензуры всей еврейской литературы не мог рассматриваться иначе, как настоящее чудо.
Книга рабби Шермана Носсона — это часть американского проекта, в котором англоязычному читателю предложены книги Танаха с избранными комментариями древних, средневековых и современных еврейских мудрецов. Автор популярно комментирует Пять Свитков еврейского Священного Писания: «Песнь Песней», книгу Рут, книгу Эйха («Плач Иеремии»), книгу Коэлет (Экклезиаст), книгу Эстер. Каждый очерк — это и путеводитель для читателя в сложном мире еврейского комментария, и точное изложение традиционного взгляда на еврейскую историю, еврейский образ жизни и мысли.
Еврейская поэзия здесь воссоздается как единое и непрерывное явление культуры народа, существующего уже почти четыре тысячи лет: с первых сохранившихся до наших дней поэтических произведений на иврите (их текстологи относят к XIII веку до н. э.) и до последних, создающихся нашими современниками. Еврейская поэзия на иврите прошла сложный путь и во времени, и в пространстве. Родившись и окрепнув в земле Израиля, она вместе с еврейским народом пережила изгнание, познала взлет и упадок в Испании, возрождение и угасание в России и наконец вернулась в страну отцов. Как будто о ней сказал мудрый Экклезиаст: «Бежит на юг и кружит на бегу своем ветер, и на круги свои возвращается ветер...». Ивритская поэзия не просто вернулась на круги своя. Она совершила в своем развитии странный, наполненный мистическим смыслом цикл. Начавшись с «женской» поэзии пророчицы Деборы, она пришла к великолепным образцам современной женской лирики Рахель Блувштейн. Отправившись в странствия от нерифмованных стихов, она вернулась к таковым в форме верлибра. Подобно великому Пятикнижию Моисееву — Торе она разделилась на пять самостоятельных, но неразрывно связанных друг с другом частей, каждая из которых — особый этап ее истории. В сборнике представлены авторы всех этих пяти (условных) этапов еврейской поэзии: древней, охватывающая период до V века н. э., средневековой — в период от падения Рима до Английской буржуазной революции Новая литература на иврите прошла тот же путь, что и поэзия на этом языке. И самые яркие ее представители выросли из могучего ствола древней ивритской литературы, потому что создавали свои произведения не только на идиш, языке, возникшем на базе одного из немецких диалектов, но и на иврите. Среди них Хаим Нахман Бялик, который является крупнейшим еврейским поэтом начала XX века. Широта тематики и глубина лирической экспрессии его поэзии, практически в каждом произведении одухотворенные национальной идеей, по праву сделали этого художника слова главой новой ивритской литературы. Х. Н. Бялик — из числа поэтов сионистской ориентации. Он прошел через палестинофильство и стал выдающимся литератором. Недаром А. М. Горький назовет его «великим поэтом, редким и совершенным воплощением духа своего народа». Он был поэтом, историком, талмудистом, педагогом, переводчиком, издателем, публицистом, общественным деятелем. И хотя, как считают некоторые литературоведы, созидательное поэтическое творчество Бялика закончилось в конце первого десятилетия XX века, он остался в истории Израиля и как лидер духовного возрождения народа, и как символ национальной культуры. «Бялик был властелином языка и стиха. Со времени написания священных книг не было в Израиле человека, который бы знал иврит, как Бялик. Он был владыкой нашего языка», — так сказал о Бялике другой замечательный израильский писатель, Шмуэль Иосиф Агнон.
На выставке были представлены издания разных лет этих двух столпов ивритской литературы, вышедшие как авторскими книгами, так и вошедшими в сборники: Антология ивритской литературы: еврейская литература XIX — XX веков в русских переводах / Сост. Х. Бар-Йосеф, З. Копельман. — М.: 2000. — 640 с. Мирон Д. Ивритская поэзия от Бялика до наших дней: авторы, идеи, поэтика: Гешарим — Мосты культуры, 2002. — 208 с. — (Библиотека иудаика) Бялик Х. Н. Стихи поэм /Х. Н Бялик. — Иерусалим: Библиотека Алия, 1994. — 298 с. Агнон Ш. Й. В сердцевине морей/Ш. Й. Агнон. — Предисл. Л. Анненского. — Пер. с ивр. — М.: Радуга, 1991. — 335 с. В книгу наряду с уже публиковавшимися произведениями писателя включены впервые переведенные на русский язык повести «Во цвете лет», Эдо и эйнам«, его нобелевская речь, а также «Путеводитель по Агнону», раскрывающий особенности авторского стиля и языка с комментариями историков литературы. Агнон Ш. Й. Во цвете лет / Ш. Й. Агнон. — Пер. с ивр. — М.: Панорама, 1996. — 351 с. — (Библиотека «Лауреаты Нобелевской премии»). Агнон Ш. Й. Новеллы. — Иерусалим — Москва: Гешарим — Мосты культуры, 2004. — 542 с. — (Литература Израиля). «Дядя Йесэф (Клаузнер) невысоко ценил творчество Агнона, проза которого казалась ему излишне многословной, местечковой, приукрашенной всякими мудреными лурадами канторов», — это мнение об Агноне Амоса Оза — писателя, являющегося одним из самых читаемых и популярных в Израиле три последних десятилетия. «Его проза исполнена силы и энергии. Его проникновение в образ мышления израильтян виртуозно и великолепно. Его женские образы выписаны с необыкновенной глубиной, точностью и нежностью; они, безусловно, — в ряду самых тонких воплощений женщины в современной беллетристики», — так оценил творчество Оза известный американский писатель Артур Миллер. Амос Оз — писатель очень израильский и во многом несущий традиции выдающихся произведений западной литературы, главная из которых заключается в так называемом споре с Богом. И каждая его значительная книга — еще одна попытка это сделать. Автор с новой силой задает вопрос, который уже звучал в Книге Иова: человек, живущий жизнью праведника, вдруг без всякой видимой причины теряет все — как он может постичь Бога в таком случае? Между книгами Оза и Книгой Иова тысячи лет, миллионы безвременных смертей, сотни миллионов заблуждений... Иными словами, работы его кажутся и современными, и созданными тысячелетия назад. На протяжении многих лет Оз обращался к истории еврейского народа разных периодов, публикует серию очерков, совмещающих черты публицистики и художественной прозы и (с Оз А. Мой Михаэль: роман. — М.: НИП «2Р», 1994. — 304 с. Оз А. Черный ящик. — СПб: Амфора, 2007. — 383 с. Оз А. Познать женщину. — СПБ: Амфора, 2006. — 351 с. Oz A. The hill of evil counsel: three stories. — Oz A. In the land of Israel. — N.-Y.: 1983. Нет ничего удивительного в том, замечают исследователи ивритской прозы и поэзии, что литература, прошедшая исторический путь длиной в тридцать и более веков, вдруг обернулась в самую молодую из современных литератур. Палестинские писатели привнесли разные влияния, разный колорит, ибо пришли они на Землю обетованную из разных стран: Агнон — из польской Галиции, Бялик — из Одессы, Оз — сын украинского и российского евреев. Рахель также одесситка, Пэнн — с севера России, Альтерман — из Польши и т. д. И это неповторимое своеобразие разных культур, объединенное одной мощной национальной идеей и питаемое единой древней еврейской культурой, и называется тем уникальным явлением в сегодняшней мировой культуре, имя которому — новая ивритская (израильская) литература. Раиса НАБОКОВА |
|||
|