Путь. Прикосновение

Десять лет назад хабаровский художник Александр Лепетухин приступил к созданию цикла «Путь», в основе которого сюжеты, описанные в Книге книг — Евангелии.

Графические листы, бархатистые, светящиеся, изображают персонажей и события, о которых, как считает художник, все мы когда-то слышали, читали, или видели сны, но потом забыли, и теперь стараемся вспомнить. Эта попытка для многих мучительна, ибо быть с Ним рядом — огромный труд души, к которому мы зачастую оказываемся не готовы. «Я рассматриваю свою работу отчасти как мессианскую, — поясняет Александр Петрович, — но это лишь подступы к теме, попытка помочь человеку приблизиться к самому себе. Своеобразная проповедь в выставочном зале».

Они идут...

— Что послужило отправной точкой для вашего «Пути»?

— Вскоре после того, как я принял крещение, мне в руки попала книга, посвященная юбилею Православной миссии в Израиле, прекрасно иллюстрированная. Эти иллюстрации настолько притягивали и будоражили воображение, что я стал предпринимать попытки графически их переосмыслить. Это был первый шаг вхождения в тему. Очень скоро увлечение превратилось в работу, в которой принимала участие душа. Я читал Библию и рисовал то, что мне открывалось. Опираясь на классическое реалистическое искусство, старался увидеть своих персонажей то глазами человека духовного, то земного, светского. Сначала они возникали как бы издалека — маленькие фигурки на фоне выжженного солнцем ландшафта. Потом я стал приближаться, чтобы рассмотреть детали, понять, как это происходило в действительности. И стали возникать лица, в которых угадывались характеры, судьбы... Портреты. Это не иллюстрация в полном смысле слова, потому что я не только осмысливаю конкретные сюжеты из Евангелия, но и фантазирую на тему этих сюжетов. Иногда читаю, и из одной строчки возникает целая тема...

— Выходит, мир, который вы создаете в своих листах, это ваша фантазия?

— Да. Но, удивительное дело, те, кто был в Израиле, в моих рисунках узнавали места, которые они видели воочию. Значит, из фантазии художника можно получить реальность, но эта реальность обладает большей свободой, чем если бы я писал эти места после того, как побывал там. В основном работаю акварелью и акварельевыми карандашами. Это простая техника, но акварель хороша тем, что позволяет достичь эффекта свечения. А карандаши, цепляясь друг за друга, увеличивают фактуру, напоминают бархат. Со временем эти приемы усложнились, я открыл для себя, что если рисуешь на черном фоне, то получается один эффект цвета, если на белом — другой. Тогда обычный лист бумаги я стал красить кусками в разные цвета и добился необычного эффекта, потому что, как ни закрашивай лист, все равно сквозь краску будет просвечивать основа. Это мое маленькое ноу-хау.

Остановка в пустыне

— Десять лет, что длится ваш «Путь», песчинка по сравнению с двумя тысячелетиями. Но что-то для вас, безусловно, стало понятней и ближе. Появились ли темы наиболее сокровенные?

— Одна из любимых — отношения Христа и молодого апостола Иоанна. Евангелие от Иоанна самое, на мой взгляд, мистическое, таинственное. Это понятно, он был молод, открыт и готов к восприятию сложных вещей, которые другие не воспринимали, не зря Евангелие от Иоанна начинается фразой «В начале было слово». Христос — это слово Божье, произнесенное в момент создания мира, и это слово материализовалось и пришло в наш мир, стало его частью, то есть уменьшилось до нашего размера... Об этом есть только у Иоанна, никто из апостолов об этом больше не говорил. Мне интересно фантазировать на тему предполагаемых бесед Христа со своим юным апостолом, ведь, как следует из Евангелия, во время пути и ночью, перед отходом ко сну, они беседовали. О чем? У меня есть работы, где эта тема варьируется, повторяется неоднократно.

Другая любимая тема — Призвание. Я считаю, что всех нас Бог однажды призывал к себе. Но кто-то не услышал его призыва или не захотел услышать, не пошел за ним. Думаете, почему люди, отрицающие Христа, неверующие, не любят разговоров на тему Бога, почему они их раздражают? Потому что не захотели пойти за Ним, не поверили Ему, а значит, отреклись, предали... Нельзя злиться на то, чего не существует.

На подступах к вечности

— Что для вас события, описанные в Евангелии?

— С реалистической точки зрения я понимаю, что все это происходило две тысячи лет назад: пустыня, раскаленные камни, выгоревшая на солнце одежда, огрубелые лица. А с точки зрения духовной эти события происходят здесь и сейчас. Потому что любая точка вечности соотносится с нашим временем, и для меня то, что было две тысячи лет назад, не менее реально, чем сегодняшний день, потому что ведь и сегодня мы ради комфорта и покоя можем предать, отступиться. Но ведь можем и попытаться пройти хоть какое-то расстояние вместе с ними...

— Творчество и погружение в Евангелие для вас как-то связаны между собой?

— Я считаю, если православная вера истинная, она не может не отразиться на духовной жизни. А творчество вырастает из духовности, значит, преобразования, происходящие внутри меня, неизбежно оказывают влияние на работу. Эти изменения, происходящие в личности художника, продуктивно отражаются на творчестве, так как суть любого творчества есть движение. Это тоже путь. Потому что если художник навсегда застывает в раз и навсегда найденной форме, это в конце концов приедается. Порой ты сам не можешь уловить ту внутреннюю динамику, которая в тебе происходит, но вдруг при взгляде на свои прежние работы начинаешь ощущать что-то вроде стыда... Я говорю не о качестве, а о содержательном наполнении картины. Искусство — это явление духовного порядка, состоящее из эмоциональной части и духовного опыта. Ведь люди, приходящие в выставочные залы, реагируют не на картины, а на то, что исходит от них, я убежден в этом. Значит, пока ты не разберешься со своей душой, то и от творчества много ожидать не приходится. Я ощущаю себя пока лишь на подступах к Нему, где-то между духовностью и реальностью, то есть в пути...

Беседовала Светлана Фурсова