Российская линия жизни купца Тифонтая
Я буду считать за большое счастье и честь
быть гражданином Русского государства.
Николай Тифонтай
Много лет я занималась поиском информации о хабаровском купце Н. И. Тифонтае, и небезуспешно. В книге «Общество старого Хабаровска» в главе «Иностранцы» рассказала о его деятельности, личной жизни и потомках, которых удалось разыскать в 1990-е годы в Москве. После выхода книги мне позвонили потомки Н. И. Тифонтая из Новосибирска, потом из Бийска Алтайского края. Оказалось, они представляют русскую ветвь по линии хабаровской жены купца — Евдокии Николаевны Боровской. Но о женах Тифонтая чуть позже, а сначала попытаюсь представить личность этого интересного человека с его убеждениями и принципами.
Дальний Восток в конце XIX века привлек внимание многих предприимчивых людей, которые надеялись здесь разбогатеть. Но даже на их фоне фигура китайского подданного Тифонтая, поселившегося в Хабаровке в 1873 году, заметно выделялась. Тифонтай начал свою коммерческую деятельность с мелкой торговли, постепенно расширяя объемы продаж, приобретал недвижимость, развивал производство, тем самым увеличивая свое состояние. Успехи купца во многом объяснялись его личными качествами: и в жизни, и в бизнесе он был честен, открыт и надежен. Однако в русской исторической и художественной литературе он нередко фигурирует как китайский, «маньчжурский» или японский шпион. В китайской историографии Цзи Фэнтай предстает как «предатель» и «изменник» с «китайской внешностью и русским сердцем». Без сомнения, главной причиной такого отношения китайцев к Тифонтаю послужили обстоятельства подписания в 1886 году Хабаровского протокола, зафиксировавшего установление каменного пограничного столба с литерой Е.
По этому поводу известно немало публикаций. Российские авторы утверждают, что новый каменный пограничный столб был просто установлен на месте старого сгнившего деревянного. По версии китайцев, сообщает кандидат исторических наук А. И. Петров, старый деревянный столб исчез, а взамен его русские изготовили новый, который подкинули на другое место «в нескольких десятках ли от устья Уссури». В ходе подписания документов Тифонтай исполнял обязанности переводчика, но, по мнению китайских историков, именно он стал «ключевой фигурой, представлявшей цинское правительство в ходе замены данного пограничного столба». Связано это с тем, что делегация, состоявшая из чиновников, ведавших военно-политическими вопросами, не владела обстановкой и не знала первоначального расположения столба. Поэтому «русская сторона подкупила изменника родины хабаровского купца Цзи Фэн-тая», который помог доказать, что столб лежал на старом месте — на левом берегу Уссури выше станицы Казакевичевой. Возникает вопрос, как Тифонтай мог быть «ключевой фигурой, представляющей цинское правительство», если он уже столько лет жил в России и даже подал прошение о желании стать ее подданным?
Согласно китайским источникам, Цзи Фэнтай — выходец из уезда Хуансянь провинции Шаньдун. Сведений о его родителях и социальном положении нет. Он прибыл в Хабаровку с первой партией китайских рабочих, которых нанимали для строительства военных казарм. Здесь Тифонтай выучил русский язык и подрабатывал переводчиком в администрации Приморской области, в Амурской инженерной дистанции. Одним из первых результатов его деятельности стало решение общего собрания китайских подданных, которое состоялось в полицейском управлении Хабаровки осенью 1880 года. Единогласно Цзи Фэн-тая избрали старшиной, которому обязаны были подчиняться все подданные Китая. В обязанности старшины входило следующее: руководить ими, следить за их поведением, вести между ними разбирательства, а также доводить все эти сведения до полиции. Решение собрания представили на утверждение военному губернатору Приморской области. Подписи 33 китайцев на русский язык переводил Тифонтай. В этом документе впервые появилось привычное для нас имя «Тифонтай». До конца жизни он не изменял его написания.
Тифонтай имел твердый характер и хорошо понимал людей. Администрация Приамурского края знала и уважала купца, который всегда помогал своим соотечественникам как только мог. Вот исторический эпизод, связанный с поисками убийц сыновей купца К. А. Купера в 1882 году в заливе Пластун. Когда пятерых китайских подданных, обвиняемых в убийстве, доставили в Хабаровку, ее «старожил... Тифонтай» заявил, что «знает четверых и согласен взять их на поруки». В конце концов выяснилось, что дерзкое преступление совершили не они.
В 1885 году Тифонтай принимает решение стать подданным России и подает прошение на имя губернатора Приморской области генерал-майора И. Г. Баранова. Получив российское подданство, он пожелал быть причисленным к купеческому обществу Хабаровки. К прошению Тифонтай приложил паспорт, выданный ему в Нагасаки китайским посланником в 1880 году. Неизвестно, почему Тифонтай получал паспорт, на котором стояла виза российского консульства, в Нагасаки. Может быть, это как-то связано с его японской женой Ино или с тем, что такой документ давал право свободно перемещаться по миру для ведения бизнеса. Хотя, по официальному свидетельству местных купцов, Тифонтай почти постоянно проживал в Хабаровке, изредка выезжая во Владивосток и Маньчжурию.
К моменту подачи прошения Тифонтай прожил в России уже более пяти лет. Это был необходимый срок для получения российского подданства. Однако обрести желаемое купец не смог, так как подтвердить факт проживания можно было только с помощью свидетельства о водворении. У Тифонтая такого документа не было. Кроме того, требовалось принять православие, обрезать косу, отказаться от национальной одежды.
Второе его прошение было датировано 1891 годом, когда наследник престола цесаревич Николай посетил Дальний Восток. Во Владивостоке во время прогулки он случайно зашел в мастерскую Тифонтая и в разговоре обнаружил, что китаец очень хорошо говорит по-русски. Цесаревич попросил помочь ему купить пушнину. Тифонтай тут же предложил пройти к его другу, который занимался продажей меха. Они пришли на место, и престолонаследник убедился, что товар ему предлагают высокого качества и по справедливой цене. Правда, совершить покупку цесаревич не смог, так как отправился на прогулку без денег. От предложения Тифонтая взять деньги взаймы отказался и распорядился доставить покупку на следующий день. По указанному адресу в назначенное время отправился сам Тифонтай. Уже на месте узнал, что имеет дело с наследником российского престола. Цесаревич сказал Тифонтаю: «Сегодня ты стал моим другом, а как насчет того, если я дам тебе должность?» Китаец дипломатично отказался.
В своем втором прошении о принятии в русское подданство Тифонтай писал: «Я выехал из пределов Китая еще молодым человеком и, не имея там никого из близких и родных, совершенно отвык от жизни и обычаев своей прежней родины, и у меня решительно нет никаких связывающих обстоятельств с нею. Напротив, мое имущественное положение и мои занятия связывают меня всецело с Российской империей, ставшей мне второй родиной и оставлять которую по доброй воле я никогда не желал бы. При таких обстоятельствах оставаться подданным Китайской империи нет ни цели, ни желания. Напротив, я буду считать для себя за большое счастье и честь быть гражданином Русского государства». Из этого отрывка видно, что мотивы Тифонтая были вполне серьезными и осмысленными.
Церемония приведения Тифонтая к присяге и принятие им российского подданства и русского имени Николай Иванович состоялась 18 декабря 1893 года — через 20 лет после переселения в пределы России и через 8 лет после подачи первого прошения о принятии в русское подданство. Купцу выдали свидетельство, согласно которому Тифонтай объявлялся подданным Российской империи. Об этом событии сообщала газета «Приамурские ведомости». В 1895 году на заседании Приморского областного правления в Хабаровске приняли решение о переводе Тифонтая в купцы 1-й гильдии. Это говорило как о возросшем авторитете китайского купца, так и о размерах его капитала, размахе предпринимательской деятельности.
Очень успешно Тифонтай вел торговлю в бассейне р. Сунгари. Совместно с хабаровским купцом С. Я. Богдановым владел пароходом «Силач», на котором свободно передвигался по реке, устанавливая торговые связи Приамурья с Маньчжурией и доставляя зерно и скот в Хабаровку. Предприятия Тифонтая были разбросаны по всему Дальнему Востоку. Немалый доход приносили паровые вальцовые каменные мельницы, построенные в Хабаровске, Харбине, на Квантунском полуострове. Прибыльными стали макаронная и табачная фабрики, пивоваренный завод, электростанция, литейная и механическая мастерские, обслуживающие заведенное им пароходство. Два кирпичных завода Тифонтая с общим числом работающих 50 человек производили до 900 тысяч штук кирпича в год. Было у Тифонтая и две каменоломни — «Корфовская» и «Краснореченская». В Порт-Артуре он владел винокуренным заводом, театром, цирком, кабаками и ресторанами. В общей сложности ему принадлежали 50 каменных домов.
В 1901 году Н. И. Тифонтай совместно с китайским подданным В. Н. Ехоалиным и тремя вкладчиками создал торговый дом «Тифонтай и Ко» с основным капиталом 200 тысяч рублей. Статистические данные по Хабаровску за 1907 год называют цифры этого торгового дома — 1,2 миллиона рублей. Владимир Николаевич Ехоалин (в некоторых документах архива РГИА ДВ Еохалин, Ехаолин, Юхалин) с 1895 года был доверенным лицом Тифонтая. В профессиональной сфере «отличался знанием дела и ревностным выполнением возложенных на него обязанностей». Сотрудничество с известным хабаровским купцом оказалось для него плодотворным. В 1908 году В. Н. Ехоалина удостоили звания потомственного почетного гражданина за услуги, оказанные им во время военных действий при защите крепости Порт-Артур в Русско-японскую войну. Можно предположить, что это была серьезная финансовая поддержка Российского государства, которое нуждалось в поставках на фронт продуктов, медикаментов и прочих необходимых вещей, поскольку в документах не обнаружено, как именно проявил себя В. Н. Ехоалин.
Необходимо заметить, что за всю историю дореволюционного Хабаровска приказчик Тифонтая — В. Н. Ехоалин стал единственным потомственным почетным гражданином китайского происхождения. Справедливости ради хочется сказать, что не он, а сам Н. И. Тифонтай заслуживал звания почетного гражданина Хабаровска, в чем убеждают его торговый талант, дела общественные и личное мужество.
Большие доходы давали Тифонтаю возможность выделять немалые средства на общественные и благотворительные дела. В Хабаровске — на возведение кумирни, покупку предметов буддийского культа, постройку детского приюта, пристройку читального зала для Николаевской публичной библиотеки, на музей и постройку телятника. В 1895 году на общем годовом собрании Хабаровского отдела Российского Общества Красного Креста при подведении итогов сбора пожертвований на первом месте оказалась кружка Успенского собора, а на втором — кружка магазина Тифонтая. К началу ХХ века Тифонтай был награжден тремя российскими медалями, в том числе за заслуги по ведомству православного вероисповедания.
Возникает вопрос: а принял ли сам Тифонтай православие? Ответ на него можно найти в докладе Н. И. Гродекова на имя министра внутренних дел: «Некоторые китайцы, не желая сами менять религии и национальной одежды, воспитывают в духе христианской веры своих детей. Принятый в русское подданство китаец, хабаровский купец Тифонтай, остался буддистом и носит китайское платье. Но сын и дочь его крещены по православному обряду и воспитываются в Европейской России». Выходит, для Тифонтая сделали исключение и приняли в русское подданство без перехода в православие.
В Русско-японскую войну 1904–1905 годов Тифонтай занимался снабжением русских войск. Не было таких изделий или продукции, необходимых российским войскам, которые бы он не раздобыл. Более того, он снарядил за свой счет конный партизанский отряд из 500 человек. Вот что писал Тифонтай генерал-майору В. А. Орановскому: «...для вооружения отряда я прошу выдать под мою личную ответственность 400 штук трехлинейных винтовок с необходимым количеством патронов... Жалованье людям, содержание их, а также лошадей я, Тифонтай, даю пока из своих личных средств в продолжение трех месяцев...» Предложение купца было поистине уникальным.
Японский генерал однажды сказал: «Захватить Тифонтая — все равно, что выиграть сражение». За поимку купца японское командование назначило вознаграждение. По свидетельству современников, в то время Тифонтай ни разу не спал две ночи подряд в одном месте. Вот как описывает свою первую встречу с Тифонтаем русский офицер В. Немирович-Данченко: «Я хорошо помню жаркий маньчжурский день. Я ехал на боевые позиции... Навстречу мне толпа наших солдат, а в ней толстый, в голубом шелку, благополучный китаец. Меня удивило его отношение к солдатам. Каждый русский шел к нему как к испытанному другу. Чуть что — все к нему. Из всякой беды вызволит».
Вместе с тем в ходе войны фирма Тифонтая понесла огромные материальные потери. Как выразился один автор, с русскими Тифонтай создал себе громадное состояние, с ними же и разорился... Вчерашний миллионер нуждался во всем и нигде не находил себе поддержки. В. Немирович-Данченко отмечал: «Мы уплачивали баснословные убытки другим и нисколько не стеснялись гонять прочь влюбленного в Россию Тифонтая...» После войны Тифонтай попытался возместить свои убытки, писал в различные инстанции, но безрезультатно.
В 1907 году у купца возникли многочисленные проблемы и конфликты с кредиторами и подрядчиками, с которыми он работал во время войны. По их инициативе в Хабаровске была создана «Администрация по делам торгового дома Тифонтай и Ко», которая самостоятельно обратилась к правительству за содействием. По утвержденному императором положению Совета Министров от 12 августа 1908 года Тифонтаю выдали «заимообразное воспособление от казны» в размере 500 тысяч рублей. Когда же по получении правительственной ссуды Тифонтай обратился к администрации с просьбой дать ему сведения, как ведутся дела, то администрация решительно отказала ему в этом. Владельцу фирмы не показали даже торговые книги.
Тифонтаю ничего не оставалось делать, как поехать в Санкт-Петербург, где он надеялся добиться возмещения своих убытков. Но не помогли ни письма, ни обращения в самые высокие инстанции, ни поддержка генерал-губернатора Приамурья П. Ф. Унтербергера. Николай Иванович не смог пережить случившееся — он скончался в Санкт-Петербурге в 1910 году. О смерти купца Тифонтая сообщила газета «Приамурские ведомости». Свой прах он завещал увезти в Китай. С Николаевского вокзала города на Неве российский подданный Н. И. Тифонтай отправился в свой последний путь в Харбин.
О женах Тифонтая рассказывается в воспоминаниях супруги приамурского генерал-губернатора В. Ф. Духовской. От первой жены, китаянки, у него было много дочерей. Одна из них училась в Хабаровской женской гимназии. От второй, японки, родились сын Владимир Николаевич Тифонтай и дочь Вера, которая вышла замуж в Англии и там прожила всю жизнь. Владимир с 1899 года воспитывался в Гатчинском институте под фамилией Веденский. «Пусть он останется в России... Будущее Азии принадлежит союзу Китая с Россией», — сказал как-то Тифонтай.
Окончив институт, Владимир получил направление в Москву и работал инженером-строителем. В армии командовал полком, женился на русской девушке Александре Николаевне Беляевой. Так уж случилось, что он отбил ее у своего командира. У них родились три сына — Юрий, Кирилл и Владимир. Средний, Кирилл, погиб на фронте в Великую Отечественную войну. Внук Владимир, сын младшего, окончил Московский строительный институт, женился на москвичке Нине Кузьминичне. Дочь Наталья Владимировна, журналистка ИТАР, правнучка Н. И. Тифонтая, интересуясь своей родословной, не стала менять фамилию при замужестве. Постепенно китайская купеческая семья становилась русской. В 1950-е годы Владимира Владимировича Тифонтая приглашали в Китай по поводу наследства. Он отказался, так как было поставлено условие — поменять гражданство.
Потомки знаменитого купца и сейчас живут в столице. В 1990-е годы Наталья Владимировна охотно поделилась с Хабаровским музеем всей известной ей информацией, фотографиями, которые позволила переснять из семейных альбомов. А два подлинных портрета прадеда переслала по почте.
Второго сына Н. И. Тифонтаю родила Евдокия Боровская (1870–1954), русская женщина из Хабаровска, православная, неграмотная. Сына назвали Николай, фамилия его Тихолин (по-китайски Цзи Хэлин). По семейной легенде, Евдокия родила сына в 1903 году, почему-то в Китае, в провинции Ляонин. Тифонтай очень любил сына Николая, по-китайски Цзи Хэлина. По документам архива БРЭМ Евдокия Николаевна Боровская уехала в Харбин в 1928 году и возбудила ходатайство о переходе на эмигрантское состояние.
«Последней женой Тифонтая, предположительно, была Ян-ун-цзи, или Цзи Ян, певичка из Шанхая. Тифонтай выкупил ее за 5 000 лан», — пишет историк А. И. Петров. Отсюда можно предположить, что при замужестве она взяла фамилию мужа Ти (Цзи), т. е. по русскому обычаю. Неизвестно, почему «этот чужой ребенок» оказался у жены Цзи Ян, хотя он интересовал Ян постольку-поскольку: в то время она была еще молода. В завещании Тифонтай наказывал Ян «воспитать возможно лучше, вообще употребить все силы на него».
Николай Николаевич Тихолин вырос с матерью в Хабаровске, учился тоже здесь. В анкете (архив БРЭМ) дочери, русской эмигрантки Ти Веры Николаевны значится: «В 1917 году отец мой — Тихолин Н. Н. уехал в Харбин и поступил на службу КВЖД. В 1922 году отец уволился с железной дороги и уехал в Мукден, где служил преподавателем русского языка. В Мукдене Ти-хо-лин женился на русской эмигрантке — Колчевой Валентине Михайловне. Их дети — Ти Вера Николаевна и сын Тихолин (Колчев) Леонид Николаевич (носил фамилию матери). Потомков Тифонтая от сына Ти-хо-лина Н. Н. в Новосибирске, Бийске, Екатеринбурге живет немало. Только Вера Николаевна Ти имела 10 детей».
Так и вышло, что желание «русского китайца» Николая Ивановича Тифонтая исполнилось: его китайская семья постепенно стала русской.
Мария БУРИЛОВА
