Прекрасен их союз

Вера Чернышева в самом начале своего профессионального пути

Николай Туркин. 1948Счастливая встреча Веры Чернышевой и Николая Туркина

Личные фонды интересны тем, что отражают не только жизненный и творческий путь выдающихся людей, но и время, в которое они жили и работали. Семья Чернышевой — Туркина была известна в кругах хабаровской интеллигенции. Николай Иванович около 20 лет отдал Дальневосточному художественному музею, Вера Ивановна почти 40 лет возглавляла архивную службу Хабаровского края. Их союз с полным правом можно назвать примером верной, неиссякаемой любви, дружбы и партнерства.

Они родились в период войн и революций, рано вступив в самостоятельную жизнь, одержимо строили новое общество. Их отличали глубокая убежденность в идеалах революции, неистребимая вера в коммунистическое будущее, искренняя заинтересованность во всем, чем жила Родина.

К сожалению, Вера Ивановна не оставила каких-либо заметок о себе и своей семье. Собирая истории старожилов Дальнего Востока, она записала рассказ своей бабушки, Черкашиной Аграфены Даниловны, о том, как та из Курской губернии в 1891 г. поехала вслед за сосланным мужем на Сахалин, полагая, что только эти воспоминания будут интересны для истории. Аграфена Даниловна еще замечательна тем, что после смерти дочери окружила заботой шестерых внуков. Позже, в 1937 г. бабушка взяла под свою опеку еще двоих ребятишек, детей старшего сына Ивана, которые остались сиротами. Кое-что о годах юности Веры Ивановны мы узнаем из бережно сохраненных писем ее друзей-комсомольцев. Архивным деятелем, авторитетным исследователем предстает она в воспоминаниях коллеги, заведующей партийным архивом Е. И. Елизаровой. Как о близком человеке, хозяйке дома, женщине, которая не пропускала концерты в филармонии, кино- и театральные премьеры, вспоминает о ней племянница Екатерина Ивановна Сорокина.

В.И. Чернышева в нижнем ряду первая слеваВера Ивановна Чернышева родилась 29 июля 1911 г. в многодетной семье. Из записи в метрической книге Благовещенской духовной консистории хабаровского Успенского собора за 1911 г. мы узнаем, что ее отец, «крестьянин Чернышев Иван Макеевич, родом из Харьковской губернии, Змиевского уезда, Бурлуцкой волости, деревни Костамаровки». Еще известно, что до революции он служил в армии, трудился на строительстве архангельской дороги, после революции работал конюхом в городской управе. Вере было 13 лет, когда отца не стало. Мама — Чернышева Ирина Степановна, из семьи сосланного на Сахалинскую каторгу крестьянина, находилась на иждивении мужа, после его смерти получала пенсию и работала по найму.

В феврале 1926 г. Вера вслед за старшим братом Леонидом вступила в одну из территориальных комсомольских ячеек Хабаровска. Это событие определило многое в ее жизни. Комсомолец — это означало всегда оказываться там, где трудно, в любом деле проявлять инициативу, во всем быть верным, надежным помощником. Об этом мы читаем в письмах ее друзей-комсомольцев: «Ведь какую мы получили закалку в нашей терячейке! Мне кажется, лучше и сплоченней нашей ячейки в городе не было. Недаром же наша территориальная ячейка на всех парадах шла во главе всех ячеек! И сбор средств, и наши выезды с пионерами и подшефниками в лес, поближе к Амуру, и танцы, которые мы любили до самозабвения, и субботники, и помощь друг другу... О тебе я знала много и давно как о талантливой актрисе территориальной ячейки...» Эту дружбу, поддержку, чувство плеча они пронесли через всю жизнь.

Обложка книги, оформленная Н.И. ТуркинымНелегкая судьба была и у Николая Ивановича Туркина. Он родился 1 февраля 1904 г. в Москве. Из автобиографии: «Дед мой, московский купец 2-й гильдии М. Г. Туркин, вышел из крестьян бывшей Тверской губернии, имел в Москве кроватное производство, в котором работал и мой отец, Иван Матвеевич Туркин. В 1916 г. отец разошелся с матерью и мы, дети, стали жить с ней...». Окончил 5 классов реального училища имени Воскресенского в Москве, в 15 лет пошел работать, чтобы помочь семье выжить. За четыре года сменил множество мест жительства и профессий — от конторщика на складе до управляющего производственным отделом Пермской железной дороги. В 1923 г. вернулся в Москву. Имея склонность к рисованию, выполнял художественные работы в московском Доме печати, где встречался с Фурмановым, Маяковским и другими писателями и художниками. Одновременно посещал занятия в студии художников-графиков при художественном техникуме. В 1927–1932 гг. проходил военную службу на Дальнем Востоке во 2-м Дальневосточном кавалерийском полку войск НКВД, сначала киномехаником, затем руководителем кружка художественной самодеятельности и начальником клуба полка.

Судьба свела этих молодых людей, принадлежащих к разным сословиям, разной городской среде, в 1929 г., когда Вере исполнилось 18 лет, а Николаю 25. Тогда взрослели рано. Вскоре они стали родителями дочерей-погодков Натальи и Юлии. Жизнь молодых супругов не была простой. Поступив в 1930 г. на службу в архивное бюро, Вера Ивановна через год уехала по направлению на учебу в Московский историко-архивный институт, однако из-за здоровья детей учиться приходилось с перерывами. Не закончив 4-й курс, она вернулась в Хабаровск, вновь пришла на архивную работу и, несмотря на неполное высшее образование, быстро пошла по карьерной лестнице и в 32 года стала начальником архивного управления — отдела УМВД по Хабаровскому краю.

Дача на Садовой. В центре за столом В.И. ЧернышеваНиколай Иванович в связи с учебой жены в историко-архивном институте демобилизовался из армии и выехал с семьей в Москву. Он тоже продолжил учебу и получил квалификацию художника-оформителя, рисовал плакаты, иллюстрировал книги. Когда в 1937 г. семья вернулась в Хабаровск, Туркин устроился на работу в Дальневосточное государственное издательство (ДальГИЗ) художником-оформителем.

Великая Отечественная стала суровым испытанием для всего народа, в том числе и для их семьи. А когда военные действия окончились, Чернышева стала одним из инициаторов командировки в Китай для возвращения архивов, вывезенных в Гражданскую войну в Харбин. «имеющих как историческую, так и оперативную ценность». Из возвращенных документов сформировали 10 фондов объемом около 57 тысяч дел, большое количество печатных изданий пополнило научно-справочную библиотеку госархива.

Вера Ивановна ЧернышеваНиколай Иванович Туркин в годы войны много работал в области плаката и карикатуры. Вместе с художниками И. А. Горбуновым, Л. И. Дешко, И. Л. Елкиным, В. Е. Кайдаловым, М. Г. Козеллом, В. В. Павчинским, Н. Г. Тихоновым участвовал в организации выпуска острых сатирических плакатов серии «Удар по врагу». А в 1941 г. стал директором Дальневосточного художественного музея, в котором проработал до конца своих дней. Это назначение потребовало определенного мужества и риска, так как предыдущий директор, Петр Михайлович Покровский, был арестован и расстрелян в 1938 г. по обвинению в создании в музее шпионской организации. Музей стал не только местом работы Николая Ивановича, он стал его судьбой, домом, с ним связаны заботы и радости, гордость и огорчения. Можно смело утверждать, что здесь его творческие способности соединились с организаторскими. Он стал одним из тех, кто организовал Хабаровское отделение Союза художников СССР и был членом правления, а с февраля 1951 г. его председателем.

Сотрудники музея вспоминают, что все они, в том числе технический персонал и директор, сидели в тесном закутке в здании бывшей синагоги на улице Фрунзе. Николай Иванович запрещал говорить о «низменном» — о тряпках и ценах. Только об искусстве. Вскоре музей стал своеобразным культурным клубом, куда заходили не только художники, но и известные писатели, ученые, актеры.

Коллектив Дальневосточного художественого музея. В центре директор Н.И. Туркин. Конец 1950-хЕще было небольшое бревенчатое строение, здесь находилась «святая святых» — музейная библиотека. Комплектованием книжного собрания занимались сначала Покровский, потом Туркин, делая ценные приобретения в букинистических магазинах Москвы и Ленинграда, используя дружеские контакты с коллекционерами книжных раритетов. Каждая из этих книг является сегодня библиографической редкостью. Трудно представить, как удавалось в те далекие годы при скудном финансовом обеспечении доставлять в Хабаровск все эти книжные сокровища. А ведь некоторые из них весили несколько килограммов.

Поздней весной и летом музейщики выносили столы прямо на улицу и работали, вдыхая аромат цветущих деревьев. В письме 1958 г. сотрудникам Дальневосточного художественного музея есть такие строки: «Уважаемые товарищи! Осталась одна неделя моего отпуска, и мысли уже у вас, в Хабаровске. Какие у вас дела, какие заботы? Надеюсь, что наш сад расцвел, и в нем ласкают взгляд стройные дельфиниумы, гладиолусы и пышные георгины, дорожки подметены и выбелены? Все приморские картины отреставрированы, а новые экспонаты описаны? Небезызвестный вам Ваш директор Туркин».

Н.И. Туркин. Вид из окна спальни дома 84, кв. 8. Ул. Шеронова. 1956. Бумага, картон, акварель. ДВХМХватало забот и у Веры Ивановны. С 1940-х годов самым больным местом в работе архивных органов края было отсутствие помещений, отвечающих элементарным требованиям хранения материалов. В 1959 г. краевой архив, ютившийся прежде в полуподвальных помещениях, справил свое долгожданное новоселье в специально для него построенном доме 4а на улице Д. Нагишкина. Заслуга Веры Ивановны в том, что архив обрел свой дом, огромна: это стало возможным благодаря ее настойчивости, пробивной способности, личному авторитету и обаянию.

Важной вехой в жизни Чернышевой стало празднование 100-летия Хабаровска. Тема родного города была для нее постоянной и любимой. Больше всего сведений в ее архивном фонде о Хабаровске: выписки из документов центральных и местных архивов, газет, журналов, книг. В многочисленных выступлениях в разнообразных аудиториях, по радио, в газетных статьях, в замечательной книге «Хабаровск», проникновенно звучал голос Веры Ивановны. Николай Иванович оформил обложку авторской книги, изданной в Хабаровском книжном издательстве. По воспоминаниям Екатерины Ивановны Сорокиной, ее выход в свет отмечали очень пышно, на банкете был огромнейший торт — чуть ли не в полстола размером. По этому случаю Николай Иванович нарисовал небольшой праздничный плакатик и воткнул его в торт.

Екатерина Ивановна была ровесницей их старшей дочери Натальи, часто бывала у них по выходным дням и праздникам и как никто знала их семейную жизнь: «Они никогда не ссорились, всегда жили дружно. Муж ее иначе как Верусенькой не называл. Воспитывали своих детей очень хорошо, много им читали. Вера Ивановна очень гостеприимной была. Когда бы к ней ни пришел, она обязательно накормит, напоит чаем, чем-нибудь вкусненьким угостит — обязательно! У них дома всегда был порядок, Вера Ивановна хозяйственная была: и постирает, и приготовит все вовремя. Иногда к ней приходила помощница и помогала ей с большими уборками и по хозяйству. Она купила дачу на левом берегу, где собирались вместе родные и друзья. На дачном участке стояла большая раскидистая черемуха, под которой поставили стол, и все семейные мероприятия, праздники проводили там».

Удивляло Екатерину Ивановну, что Вера Ивановна дома никогда не говорила о работе: «Даже когда она приехала из Харбина, ничего близким не рассказывала. Привезла из Харбина пластинки Лещенко, Вертинского, и ее родные слушали эти записи, но Вера Ивановна строго им наказывала никогда никому не говорить — нельзя». Еще Екатерина Ивановна вспоминает, что «в театр ходили постоянно, так же, как и в кино. Обязательно в первый день ходили на премьеру нового фильма в кинотеатр „Гигант“. Директор Бондарь оставлял Вере Ивановне несколько мест в проходном 11-м ряду». Однажды, когда в Хабаровске давал концерты знаменитый трубач, легенда джаза Эдди Рознер, Вера Ивановна пришла радостная: «Ребята, я на Эдди Рознера билеты принесла!». И потом Вера Ивановна часто приглашала свою племянницу на концерты и спектакли.

А вот что пишет о Николае Ивановиче искусствовед Валентина Гавриловна Старикова в своих «Страницах воспоминаний»: «Директор музея Н. И. Туркин интеллигентный, гуманный человек, которого все сотрудники обожали, ни на кого никогда не кричал, и по-отечески воспитывал и приучал к музейному делу, создав такую атмосферу, что люди шли на работу, как к себе домой, где все тебя любят и все хотят помочь». Старейший работник музея Мария Сергеевна Тминова говорила, что только благодаря Николаю Ивановичу стала специалистом-реставратором высшей категории. Туркин настоял на ее поездке в Москву на три года для учебы на курсах в Высшем художественном научно-реставрационном центре им. И. Э. Грабаря.

Самые объемные дела в фонде Туркина по количеству документов — переписка с художниками. Ему

приходилось отвечать на письма, телеграммы, решать вопросы оплаты работ художников, их бытовой обустроенности, обеспечения красками, холстами, да вдобавок разрешать творческие и личные споры. В своих посланиях художники часто передавали привет Вере Ивановне или «всему вашему семейству». Сохранилось одно письмо, вернее, записка Туркина, адресованная Вере Ивановне: «Дорогая Веруся! Очень жалею, что не дождался, но постараюсь скоро вернуться. Жди меня и не уходи до меня в отпуск, я постараюсь из Москвы лётом. Если что будет нужно, договоримся по телефону или телеграммой. Крепко-крепко целую мою милую женушку. Еще раз обнимаю».

Юлия пошла по стопам отца, училась в Ленинграде в Художественной академии. Но произошло несчастье, она получила травму и стала инвалидом. Старшая дочь Наталья вышла замуж еще о время учебы в медицинском институте, а потом уехала с мужем на Сахалин. Впоследствии они жили в Хабаровске. По воспоминаниям Юлии, отец считал создание новой семьи краеугольным камнем, а рождение ребенка ставил чуть ли не выше самого искусства. Всегда говорил: «Прежде наведи порядок в своей жизни, а потом твори». Огромная занятость по организации выставок, музейная работа, общественная деятельность почти не оставляли Николаю Ивановичу времени для творчества. В последние годы после инфаркта он стал работать дома. Писал натюрморты, портреты, пейзажи за окном. Казалось, он торопится высказаться как художник. Николай Иванович ушел из жизни в 1960 г., и лишь спустя 14 лет, к 70-летию со дня его рождения, состоялась персональная выставка Туркина в Дальневосточном художественном музее, открывшая для многих тонкую душу этого мастера.

Вера Ивановна пережила мужа на 26 лет. Е. И. Елизаровова вспоминала: «Одна черта поражала меня в характере Веры Ивановны — стойко переносить все невзгоды. А их на ее долю выпало немало: рано умер муж, не дожив до пенсионного возраста, болезнь одной, затем другой дочери и единственного внука. Можно было согнуться, сломаться, опустить руки. Но Вера Ивановна оставалась стойкой, сильной и мудрой. Как и прежде, живительным источником для нее оставалось архивное дело, ему она посвятила свою жизнь, оставив о себе добрую память в здании архива по улице Д. Нагишкина, в книгах, сборниках документов, статьях, а также в воспоминаниях тех, кто ее знал».

Елена НИКИШИНА