Члены этого кружка по интересам почти все писали стихи, поэтому собрания «чураевцев» были чаще всего посвящены поэзии и позже преобразовались в замечательную поэтическую студию. И хотя ее заседания считались закрытыми, на правах гостей их стала посещать молодежь, увлекающаяся литературным творчеством. Наиболее активными были Алексей Ачаир (Грызов), Михаил Волин, Ларисса Андерсен, Лидия Хаиндрова, Николай Петерец, Валерий Перелешин, Виктория Янковская и др. Стихи, рассказы, литературные обзоры и рецензии студийцы печатали в своей литературной газете и журнале «Рубеж». Несмотря на отличный от мужского восприятия взгляд на события в эмигрантском литературном сообществе, харбинским женщинам-поэтессам удалось наравне с мужчинами-поэтами войти в историю литературы восточной ветви русского зарубежья. Одной из незаурядных и ярких представительниц поэтического Олимпа стала Марианна Колосова, обладательница множества поэтических псевдонимов и обликов, автор пяти сборников стихов, отмеченных вниманием Александра Вертинского. Подлинное имя Колосовой — Римма Ивановна Покровская, в девичестве Виноградова, с алтайскими корнями. И хотя Марианна Колосова не значилась в «чураевском» списке поэтов из-за политизированности поэзии, однако она довольно быстро стала любимой поэтессой русского Китая, а сборники ее стихов были известны за его пределами. В харбинский период ее жизни были выпущены сборники стихов «Армия песен» (1928), «Господи, спаси Россию!» (1930), «Не покорюсь!» (1932), «На звон мечей» (1935), а сборник «Медный гул» вышел в 1937 году уже в Шанхае. Несомненно, у каждого читателя были свои предпочтения в поэзии Марианны Колосовой. Кого-то увлекали стихи, зовущие к борьбе с тиранами и палачами родины, с нотами гражданственности. Про одного из тех... Под этими стихами она подписывалась «М. Колосова». Тема долга наряду с политизированными статьями красной нитью прошла через все ее творчество. Поэтесса вселяла надежду в души изгнанников: Отчаиваться не надо И только там, — в Ленинграде, ...Но если таких отрядов, Придется ему, пожалуй,
Встретились на вокзале — Многие находили ответы на разные философские вопросы в ее стихах-раздумьях, которые она подписывала псевдонимом «Н. Юртин» или «Джунгар». Будучи «трубадуром Белого движения», поэтесса верила и надеялась на чудо, которое должно произойти, если всем очень сильно этого желать. Грядущий день, тебя зову и жду я, И все же, несмотря на многообразие своих поэтических обликов, Марианна Колосова оставалась «бардом Белой армии». Современники сравнивали ее лирику со стихами Марины Цветаевой, называя ее «одной из жемчужин харбинской поэзии». Ее стихи заучивали как молитву, сохранявшую жизнь бывшим офицерам, которые уходили через границу в надежде свергнуть политический режим в СССР: Пожалей Россию Русская эмигрантка Марианна Колосова в стихах обращалась к Всевышнему ради спасения и побежденных, и победителей в неравной гражданской сече: Пошли нам, Господи, грешным, снова Поэты всегда были безумно одиноки, особенно те, через творчество которых проходила тема гражданского долга, патриотизма, поэтому стихи Марианны Колосовой стали своеобразным причетом. В своих стихах-обращениях она оплакивала что-то навеки утраченное: Едино солнце над вселенной, В стихах и тоска по потерянной родине, и воспоминания о прошлом, и мечты о будущем России, и прославление боя и русских воинов, и плач по ним, и горечь о прошедшей молодости и несостоявшейся любви, и многое другое... Всю свою жизнь Марианна Колосова писала о Родине и для Родины, давала присягу на верность Богу и России. Волею случая, оказавшись в Харбине, она металась в поисках истины и смысла жизни, дела, которому хотела бы себя посвятить. Какое-то время была даже членом фашистской партии, тем более что стала женой одного из идеологов фашизма А. Н. Покровского. Позже она разочаровалась и в этой идеологии, писала разгромные политические статьи о русских фашистах и их предводителях. Жизнь поэтессы не была спокойной и сытой. Вот что писала правнучка великого мореплавателя, журналистка Ю. Крузенштерн-Петерец на страницах журнала «Возрождение»: «Марианна Колосова „кормилась“ в Харбине стихами. Колосова, впрочем, „кормилась“ ими впроголодь. Сотрудничала в газетах, но главным образом в журнале „Рубеж“, куда приносила пачки своих стихотворений. Журнал платил по 4 копейки за строчку...» Поэтому поэтесса, собрав свои и книги ставшего мужем А. Н. Покровского, организовала небольшую платную библиотеку для русских читателей, снабдив книги своим штампом. Эта же библиотечная деятельность «кормила» чету Покровских и в Шанхае, куда, после того как СССР продал КВЖД Японии, уехали русские патриоты, ведь в Харбине они были нежелательными персонами для японцев. Мечтая о России, Марианна Колосова даже приняла советское гражданство. Однако, узнав о трагедии тысяч эмигрантов, выехавших в СССР в 1934–1937 годах и безвинно сгинувших в безжалостном жерле ГУЛАГа, переживая за участь литераторов, которым не удалось избежать погромов и репрессий после 1946 года, она отказалась от советского паспорта. В 1950-х годах Колосова-Покровская с мужем обосновалась в Чили, где в изгнании закончила свою недолгую жизнь и похоронена на русском кладбище в Сантьяго-де-Чили в 1964 году. «Сестра моя — Ненависть» — строка одного из ранних ее стихотворений. Нелегко с такой музой стать поэтом, однако у Марианны Колосовой это получилось благодаря таланту. Ее подруга Ольга Скопиченко в 1989 году с надеждой писала: «Ее книги доживут до тех времен, когда кто-нибудь внимательно и бережно перелистает страницы зарубежного творчества». И действительно, хотя стихи Колосовой немного консервативны для современников, они обрели вторую жизнь и будят в людях патриотические чувства. Вечное Революции пламя Любовь КРИВЧЕНКО |
|||
_sredi_podrug_po_Zhenskomu_fashistskomu_dvizheniyu_v_1934_g.jpg)
|
|