Словесница Искусств

Произведения Василия Васильевича Верещагина, русского живописца второй половины XIX века, — это художественные документы, правдивые и объективные свидетельства очевидца, побывавшего во многих странах мира.

В собрании Дальневосточного художественного музея четыре небольшие живописные работы Верещагина. Они поступили в 1931 году из Государственной Третьяковской галереи и часто экспонируются на тематических выставках. Интерес зрителей вызывают этнографические и исторические мотивы этих работ, их художественная и тематическая завершенность.

Живописные этюды «Близ озера Ала-Куль» и «Мечеть над гробницей Тамерлана», которые хранятся в музейных фондах, были написаны Верещагиным в 1869 году во время его Туркестанской эпопеи. Художник участвовал в напряженных сражениях и за проявленный героизм был награжден Георгиевским крестом. Он без устали зарисовывал природу, народные типы, сцены быта Средней Азии. Ряд картин этого периода Верещагин определил в большую серию туркестанских работ, в которых он обличил рабовладельчество, нищету, деспотизм, отравление опиумом. Пейзажные этюды «Близ озера Ала-Куль» и «Мечеть над гробницей Тамерлана» не относятся к этой серии. Каждая из картин написана как самостоятельное произведение, законченный художественный образ. Живопись этих работ отличает особая плотность и насыщенность цвета. Несмотря на их небольшой размер, все в них ярко и сильно, все четко и определенно по форме, рисунку, светотени.

В ярких тонах этюда «Близ озера Ала-Куль» передан характер восточного горного пейзажа, его воздушность и глубина. На фоне чистого голубого неба красно-коричневым пятном выступает горный хребет, наполовину поросший зеленью. По центру горизонтальной композиции видна сероватая узкая полоска озера Ала-Куль. Это озеро с мелким горько-соленым водоемом и низменным песчаным берегом расположено среди солончаковой степи. На переднем плане картины степная трава камышовых зарослей. Среди высокой травы изображено семь небольших фигурок всадников. В их одеждах можно различить белые чалмы, голубые и белые халаты.

В левой части композиции картины «Мечеть над гробницей Тамерлана» изображена четырехгранная белая мечеть, обращенная глухой стеной к зрителю, с полукруглым куполом в центре. К левой стене мечети примыкают два копья, поднятых остриями вверх. На правой стене расположены два розовых минарета с открытой террасой. Возле мечети, в центре композиции — маленькая фигура удаляющегося одинокого человека в темном халате и белой чалме. В правой части композиции изображены напоминающие песчаные валуны полуразрушенные постройки гробницы Тамерлана — «великого магометанского святого в наши дни, известного завоевателя и грабителя прежних времен». Так назвал Тамерлана Верещагин в своей аннотации к одной из картин «Благодарят Аллаха».

Фон картины «Мечеть над гробницей Тамерлана» составляет яркое голубое небо. Красочная гамма картины — собранная, цельная, приведенная к единству тонов, гармонично сочетающихся между собой. Острые пики, одинокий человек, песчаная земля, неразличимая гробница с горечью напоминают о тех временах, когда правитель разжигал в своем народе чувства религиозного фанатизма и жестокости, призывая к священной войне с неверными.

В постоянной экспозиции зала русского искусства находится этюд Верещагина «Китайский солдат», написанный маслом на дереве в 1869 году. Это одно из ранних небольших произведений, созданное во время летнего путешествия художника по Семиреченской области вдоль границы с Китаем. Путешествие было опасным: в приграничных районах Китая шла война между китайцами и дунганами. Но, невзирая на опасности, Верещагин много работал над рисунками и этюдами маслом с натуры. Перед нами документально-этнографический портрет солдата — воина в национальном костюме в разорванной верхней коричневой куртке без рукавов, в испачканной светлой нижней одежде и войлочной шапке. В зубах у него трубка с длинным мундштуком. Изо рта и из чубука трубки видны струйки дыма. В левой руке воин держит лук, который готов использовать в минуту опасности, правой поддерживает окантованный потертой коричневой кожей колчан с красными стрелами. Фигура китайского солдата, отбрасывающая короткую тень, выполнена на фоне ярко-голубого неба и выжженной степи. Подробные детали: дыры на одежде, шрамы от сабельных ударов, высохшая степная трава, ясное голубое небо делают художественный образ убедительным и реалистичным.

Еще один небольшой документально-этнографический портрет с натуры «Тибетский лама» написан Верещагиным в 1874–1876 годах во время его путешествия вместе с супругой по Индии. Портрет очень выразителен. Тибетский лама — лицо, принявшее монашеские обеты буддизма. В XVIII веке ламами именовались в Тибете только достигшие высокого духовного уровня монахи. Лама пользовался большим уважением, так как, по мнению верующего, мог разрешать любые его сомнения и направлять на путь истины. Ламы отличались тем, что брили волосы и носили широкий длинный плат, перекинутый через левое плечо и пропущенный под мышку. На картине «Тибетский лама» Верещагин изобразил ламу, встреченного в путешествии вдоль тибетской границы при посещении им многочисленных буддийских монастырей. Перед нами сильно загорелое уставшее лицо немолодого человека, погруженного в невеселые раздумья. На голове отороченная коричневым мехом зеленая суконная шапка. На правое плечо перекинут широкий красный плат. Многие работы Верещагина, созданные после путешествия по Индии, составили большую серию картин о трагической судьбе этой страны, превращенной «где рублем, где ружьем» в английскую колонию.

Каждая из музейных работ — это иллюстративный рассказ об этнически пестрых краях, о многовековой культуре разных народов, о социальных особенностях средневекового феодального общественного строя разных государств.

Наталия СТАРУН

Василий Васильевич ВЕРЕЩАГИН (1842–1904) родился в городе Череповце в то время Новгородской губернии, в семье помещика. В возрасте девяти лет поступил в морской кадетский корпус, но после его окончания служил недолго, вышел в отставку и поступил в Академию художеств в Петербурге. Учился с 1860 по 1863 год у А. Т. Маркова, Ф. А. Моллера, А. Е. Бейдемана, потом все оставил и уехал на Кавказ, а затем в Париж, где учился и работал под руководством живописца Жерома. В 1865-м новая поездка на Кавказ, где Верещагин много писал с натуры, в том же году учился в Парижской академии, а в 1966-м вернулся в Россию, завершив свое профессиональное обучение.

Буквально через год пришло приглашение туркестанского генерал-губернатора генерала К. П. Кауфмана стать его личным художником. Так Верещагин прошел боевое крещение: в мае 1868 года он приехал в Самарканд после взятия его русскими войсками и с небольшим отрядом русских солдат выдержал тяжелую осаду этого города. За проявленную смелость художника наградили орденом Святого Георгия 4-го класса. Несмотря на то, что Верещагин отвергал всевозможные награды, позднее отказался от чина и звания профессора Академии художеств, этот орден он носил с гордостью.

Пережитые им события в Туркестане (в 1869 году он совершил туда еще одну поездку) легли в основу картин Верещагина «Пусть войдут», «Вошли», «Окружили», «Преследуют», «Напали врасплох» и других, ставших частью большой туркестанской серии, над которой художник работал в Мюнхене в 1871–1874 годах и которая позднее имела колоссальный успех в Европе и России.

Жизнь этого художника была постоянной дорогой. Англия, Германия, Франция, Индия, Тибет, Сирия, Палестина, Филиппинские острова, Япония, США, Куба. Однажды Верещагин назвал себя «человеком экспромтов». Это так. Он был импульсивным и непредсказуемым — признак яркой творческой натуры. Лишь только узнав о начале Русско-турецкой
войны, весной 1877 года Верещагин бросил все и уехал в действующую армию. Командование причислило его к составу адъютантов главнокомандующего Дунайской армией с правом свободного передвижения по войскам, правда, без казенного содержания. Художник не только делал наброски, этюды, но и участвовал в сражениях. В одном из них ему не повезло: он получил тяжелое ранение. Спустя много лет, наполненных бесконечными переездами, Верещагин вновь отправился на войну — Русско-японскую. Художник погиб в сражении при Порт-Артуре. 31 марта 1904 года броненосец «Петропавловск» под командованием адмирала С. О. Макарова был взорван.

Пожалуй, среди художников нет примера, подобного Василию Верещагину. Очень точную характеристику дал ему Крамской: «Верещагин — художник легендарной судьбы и славы. Для современников — и на родине, и в Европе — он не только выдающийся живописец, но и отчаянный революционер, порывающий с общепринятым в жизни и творчестве, выдающийся талант и выдающаяся натура — быть может, как натура он даже значительнее, грандиознее, чем как талант. Верещагин не просто только художник, а нечто большее. Несмотря на интерес его картинных собраний, сам автор во сто раз интереснее и поучительнее».

В очерке Якова Брука «Жизнь и смерть Василия Верещагина» говорится о том, что этот художник стоял в русском искусстве особняком. «У него нет непосредственных учителей и прямых последователей. Он не связывает себя приверженностью ни к какому художественному объединению, стоит вне партий и кружков, не ищет и не принимает ничьих наград. В 1874 году Верещагин публично отказывается от предложенного ему звания профессора Академии художеств, мотивируя это тем, что считает «все чины и отличия в искусстве безусловно вредными». Этот поступок получает широкий резонанс: по существу, Верещагин первый из русских художников решается гласно, открыто, демонстративно поставить себя вне традиционных порядков — делает то, «что мы все знаем, думаем и даже, может быть, желаем; но у нас не хватает смелости, характера, а иногда и честности поступить так же», — как прокомментировал его поступок Крамской.