Словесница Искусств

Бабушка возвращалась с рыбалки. Лодка причалила к берегу, мы взяли весла. На дне лодки лежали караси; блестя чешуей и дыша жабрами, ворочался красавец сазан. Значит, на завтрак бабушка сделает сазанью талу и сварит вкусную уху из карасей.

Я взяла улов, бабушка — сетку, и мы пошли домой. Бабушкина собачка бежала следом, она всегда выезжала с ней на рыбалку. Я поставила чумашку с рыбой на крыльцо. Собака виляла хвостом в ожидании своей доли от завтрака.

Бабушка вошла в избу и принесла тазик, нож и досточку для разделки рыбы. Она устроилась на крыльце и очень быстро почистила рыбу, потом привычным движением ножа счистила остатки крови, взяла сухие стружки и протерла нож. Затем сложила рыбу в тазик, и я побежала на берег мыть ее. Бабушка разожгла очаг и поставила котелок с водой на огонь, а сама стала резать талу. Я не видела, чтобы кто-нибудь так искусно резал талу. Полоски рыбы получались тоненькие и все ровненькие, нигде не было рваных краев, бабушкины ножи были остры, она сама их точила. Она послала меня в огород нарвать зеленого лука и бахи. Бахой ульчи называют мяту, она у бабушки в огороде очень ароматная и очень сладкая, ее давно завезли в эти края китайцы, и она растет у всех на огороде. Всем этим, мелко порубив, она засыпала талу, посыпала перцем, солью, аккуратно перемешивала — и тала готова! Собачка за углом доедала внутренности рыбы. Чашку с талой я унесла в дом и поставила на стол. Бабушка стала доваривать уху.

По дороге шли одинокие старухи, дети еще спали, а взрослые уехали на колхозные поля полоть картофель. Братья проснулись, сели на завалинку, смотрели, щурясь еще не открывшимися от сна глазами. Вот они услышали, как кто-то плещется в Амуре и смеется. Они поднялись посмотреть, кто там, и, обгоняя друг друга, помчались к воде. Ну все, теперь их к завтраку не дождешься! Собака бежала следом, остановилась у воды, а ребята уже с головой погрузились в речку и вынырнули одновременно, отфыркиваясь от холодной воды. У них начались игры. Мы с бабушкой сели завтракать, когда пришла соседка и сказала, что завтра утром они собираются в лес за ягодами.

На следующий день рано утром бабушка поехала с соседками за ягодами, оставив мне на попечение младших братьев. Она нам строго запретила лазать по деревянным лесенкам, сделанным из ствола дерева с выдолбленными ступенями. Говорила, что мы упадем и разобьем себе нос, поэтому мы обходили эти лесенки.

Такая же лесенка стояла у амбара. Мы там никогда не были, но соблазн был велик, да и бабушки не было дома. «Не узнает», — решили мы и полезли по этой лесенке в амбар. Мы открыли дверь, вошли и обомлели. Там царил свой мир: лежали старые вещи, обувь, давно не ношенная, побитая посуда и всякая ненужная утварь, которой когда-то пользовались. Как много интересного в сундуке! Какие-то коробочки из-под конфет, какие-то вещи, вышитые бисером... Но почему бабушка нас сюда не пускала? Приглядевшись получше в темноте амбарчика, мы обнаружили в углу фигурки различных размеров, вырубленные из дерева. Все они были сделаны топором по одному образу и подобию. Это были деревянные божки.

Божки строго и угрюмо смотрели на нас своими выдолбленными глазищами. Их формы были упрощены и примитивны. Это были деревянные сэвэны, как их сейчас называют. Но почему здесь их несколько штук и они разного размера? Мы стали с ними играть, выстроили по росту, но потом, испугавшись, что бабушка узнает, что мы здесь были, поставили как они были. Но что это? Только сейчас мы заметили у одного божка свежий сок ягоды там, где находился рот. Значит, здесь кто-то бывает, и поэтому нам запрещалось сюда лазать?

В сундуке на связке мотауза висело несколько малюсеньких божков — они были как украшение, как подвески. Мы хотели их взять с собой, чтобы играть, но нас отвлекло другое: на полу перед одним из чурбачков-сэвэном стояла тарелочка с кусочками свежей еды. Что это? Для кого? Кошки у бабушки не было...

Ответы на все вопросы мы получили позже от отца. Он сказал, что бабушка старенькая и верит в «лесных духов». Поэтому приносит что-нибудь в дар им, чтобы ей сопутствовала удача. Это была ее тайна, и мы не докучали бабушке своими вопросами, но стали настороженно обходить этот амбарчик, который хранил в своей памяти события далекой старины. А по вечерам, когда приближались сумерки, мы убегали от амбарчика поближе к костру от этих идолов — сэвэнов, с их упрощенными формами, хранящими в памяти образы еще более далекой старины с ее примитивной и беспросветной жизнью.

Эпанина БОГАТЫРЕВА (ВАЛЬДЮ)
Рисунки автора