Христианство на Востоке России

Я христианства пью холодный, горный воздух
О. Мандельштам

История распорядилась так, что православие пришло на Дальний Восток только в XIX веке, тогда как христианизация Руси, как известно, началась с X века. За девять столетий православие окрепло, пережило раскол, ереси, утвердилось в государственности, быте и определило мировоззрение русского человека. К этому времени благочестивая Россия понимала себя как хранительницу драгоценной жемчужины — своей веры, которую она приняла из рук ослабевшей Византии. Это до скончания века определило для православного человека мессианские цели и духовные задачи России.

Далеко не праздным является интерес к истории христианизации Дальнего Востока уже хотя бы потому, что сходные задачи стоят и сейчас, как это ни парадоксально, перед дальневосточниками и спустя два столетия. Тогда православие пришло к наивным язычникам, сегодня — к искушенным нигилизмом, атеизмом, гуманизмом, буддизмом, хаббардизмом, но наипаче ростовщиком-процентщиком, — неоязычникам.

Первая православная церковь в честь св. Марии Магдалины (на месте сегодняшнего ОДОРА) была построена в Хабаровке ещё в 1858 г. Апостольским служением на Аляске, Алеутских и Командорских островах, на Камчатке, в Якутии и Приамурье прославился священник из Иркутска Иоанн Вениаминов, впоследствии принявший монашество с именем Иннокентий и ставший митрополитом Московским и Коломенским. В 1860 — 61 гг. святитель совершал миссионерские экспедиции по рекам Амуру и Уссури. В оснащение экспедиции входила христианская литература (Библия, Псалтырь, катехизисы и др.), а также буквари, азбуки. Создавались начальные школы, духовные училища и семинарии с отделениями для русских и инородцев. Св. Иннокентий никогда не ставил задачу обрусения новокрещенных, но их духовного обновления, воскресения и спасения, поэтому он стал истинным пастырем местным жителям. Евангелизации народов Приамурья во многом способствовало исследование и освоение этих земель русским мореплавателем П. И. Невельским. В 1850 — 52 годах на его кораблях не было священников, но не только церковная служба проводилась ежедневно, но и сам флотоводец крестил гиляков (нивхов). В 1953 году в экспедицию Невельского прибыл о. Гавриил, сын св. Иннокентия (Вениаминова), и крещение местных жителей стало исключительным правом священника. Отец Гавриил берется за создание начальных школ для детей переселенцев и коренного населения. При обучении в школе использовалась система Н. И. Ильминского, которая предусматривала сначала обучение на родном, а потом на русском языке. Первая школа для гольдов (нанайцев) была открыта в 1865 г., в селе Болонь (1867 г.), Вятском (1882 г.), Доле-Троицком (1889 г.), Софийском (1890 г.)

Священник Протодиаконов составил первые словари нанайского языка. Им был переведен на нанайский язык Символ веры, основные молитвы, собраны былины, сказки уссурийских гольдов. За свои научные труды он был награжден в 1875 году серебряной медалью Русского географического общества. В 1912 году в Хабаровске открываются миссионерские курсы. Их слушатели окормляли народы дальневосточных окраин России, следуя заповедям великих святителей. «Вы — строители таин Божьих, свет для тьмы, соль земли — обязаны усердно строить дом Божий, усердно проповедовать слово Божие, добрым ученьем и воспитанием готовить истинных христиан» — учил епископ Иннокентий Иркутский ( Кульчицкий).

В начале ХХ века в Хабаровске было пять православных храмов и девять домовых церквей на 50 тысяч жителей. Самый красивый и величественный — Успенский собор, построенный к 1889 году. Он простоял чуть более 40 лет, был разрушен, но есть надежда на его восстановление в связи с возрождением православного вероисповедания на русской земле, коей Дальний Восток является неотъемлемой частью. Свидетельством этому явилось знаменательное событие, происшедшее 20 мая 2000 года, когда Алексий II, Патриарх Московский и Всея Руси совершил Божественную литургию на месте бывшего Успенского собора. Очевидцы были поражены редким природным явлением, происходившим во время литургии, — радужным кругом вокруг солнечного диска, который видели все присутствующие. Верующие люди расценили его как благоприятное знамение свыше.

Десятилетия духовного варварства прервали христианизацию на российском Дальнем Востоке. Но вот наступили новые времена, казалось бы, благоприятные для христианства. В самом деле, разве свобода совести, воспринятая как одна из главных либеральных ценностей и записанная в Конституции, не способствует возрождению духовности? Для ответа на этот вопрос нужно разобраться, во-первых, с понятием «духовность» хотя бы потому, что все по-разному его понимают. С религиозной точки зрения, кроме светлой и божественной духовности есть духовность темная и сатанинская, но маскирующаяся зачастую в ангельские одежды. Распознавание духов — дело весьма не простое, даруемое на высоких степенях святости. Однако закон объявляет все конфесии равночестными. В результате наряду с возрождающимся православием мы оказались в гуще религиозного брожения с другими инославными религиями, сектами и оккультными течениями всех мастей. «Что в этом плохого?, — подумает просвещенный читатель, — пусть каждый сам выбирает свой путь к богам или Богу». Но давай поразмышляем, мой свободолюбивый оппонент!

Каждая цивилизация крепка и сильна своими, только ей присущими корнями, которые разрастаются из семени традиционной религиозной веры. Этот закон подметил еще сто лет тому назад наш великий соотечественник Николай Яковлевич Данилевский в своей работе «Россия и Европа». Но самое главное состоит в том, что начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Если же происходит попытка навязать чуждый тип, то цивилизация разрушается, превращаясь в поле исторических экспериментов. Увы! Не растет на российской клеверной полянке с милыми ромашками и золотистыми одуванчиками заморская, причудливая орхидея!

Сохраняясь самобытной цивилизацией, Россия одновременно выполняла две глобальне в масштабах планеты роли: МОСТА И БАРЬЕРА. Моста между западной и восточной цивилизациями. Дело даже не в торговых контактах, а в столкновении разных культур, разных миропониманий. И для Запада Россия была Востоком, а для Востока — Западом. И когда наступала возможность столкновения цивилизаций, Россия становилась барьером на пути гибели и самоистребления человечества. Так, именно Россия поглотила великое нашествие Востока на Запад в виде татаро-монгольских орд, а затем два столетия противостояла турецкой империи. А с другой стороны, Россия остановила католическую экспансию Запада на Восток и не дала развернуться крестовым походам по всему Евразийскому континенту. Эти роли суждено России играть в современных условиях и в дальнейшем. Меняется только тип мировой экспансии и центры глобальных противостояний.

Сегодня восток России находится на стыке цивилизационных плит, причем географически он ближе к центру восточно-конфуцианской цивилизации (Китай), чем к центру своей собственной (Москва). А это налагает на образованный слой и политическую элиту региона обязанность проводить образовательную и культурную геополитику на поддержание православной культуры от размывания и превращения востока России в восток Востока.

Современный религиозный рынок представляется эдаким религио-супермаркетом, где есть товар на любой вкус. Хотите старины — пожалуйте в антикварный отдел с кришнаизмом и буддизмом, если вы любитель модерна, то просим в церковь соентологии или лингвистического программирования. Ну а если объединитель-экуменист, то к вашим услугам «синтез науки религии и философии» в учении агни-йоги и мадам Блаватской. Можно поочередно попробовать все меню. И было бы это и весело, и презанятно, если бы оплата производилась в рублях, а то ведь здесь цена за любопытство только одна — ваша бессмертная Душа и годы единственной земной жизни.

Какую концепцию мира предлагает христианство? Утверждает беспрецедентную в нерелигиозной среде мысль, что то состояние, в котором рождается, растет, развивается, живет и действует человек, в самой сути своей является ненормальным, болезненным. В христианском богословии различаются два вида знания: естественное и сверхъестественное. Первое означает не что иное, как то представление о Боге, человеке и мире, которое слагается у человека из непосредственного познания мира и самого себя. Оно характеризуется тем, что все представления даже о мире трансцендентном наделяются земными свойствами, человеческими чертами.

Не случайно поэтому сами языческие боги оказываются столь антропоморфными. Ибо без знания от Бога человек всему критерий, он — норма. Другого критерия у него нет и не может быть! Этот взгляд очень хорошо выразил один из греческих мыслителей, великий софист Протагор, когда сказал: «Человек есть мера всех вещей». Что же, великолепно! И возразить, кажется, нечего, потому что, действительно, выше головы не прыгнешь.

Однако есть и другое познание. Сверхъестественное откровение тем и отличается от естественного, что дает человеку знание, которого мы не можем найти здесь, на земле. В богословии этот икс называется первородным грехом. Это не личный грех, это — не акт воли, нет. Это наследственная расстроенность человеческой природы, передающаяся из поколения в поколение. Этим первородным грехом в значительной степени обусловлены наши личные грехи, которые в свою очередь порождают общественные и межгосударственные проблемы.

Но что такое грех? Грех — есть нарушение объективно существующих духовных законов. Как нарушение физических законов ведет к печальным последствиям, так же и нарушение духовных законов ведет к подобным же результатам. Например, медицина давно уже доказала, что все называемое в христианстве грехом самым пагубным образом воздействует на нашу психику, нервы, тело. Церковь постоянно напоминает, что последствия личного греха влияют и на здоровье общества в целом. Поэтому христианство утверждает, что пока люди не научатся бороться со своими страстями, то есть пока зло не побеждено внутри человека, оно не может быть побеждено и вовне, ибо дух творит себе формы. Заповеди же Христовы — это не препятствие к вольной жизни, а объективные законы человеческого бытия. Христианство ничего не отнимает у человека. Перефразируя мысль Паскаля, можно сказать: христианство, не лишая человека жизненно необходимого, дает ему в то же время возможность даже в тяжелейших условиях этой жизни иметь то, что именуется счастьем. Ведь когда говорят: «Царствие Божие внутрь вас есть», то говорят не о богатстве или славе, которые мимолетны и неотвратимо отнимаются смертью, но о том счастье, которое находится в душе человека и является его достоянием. Христианство говорит, что без изменения духовной жизни каждого отдельного человека невозможно положительное решение никаких жизненно важных проблем, в том числе и проблем войны.

Светлана ДАВЫДОВА,
кандидат философских наук, доцент, заведующая кафедрой социологии и политологии ХГПУ