Вне времени

Историко-этнографическая фотовыставка «Аборигены Амура и Охотоморья» из фондов ДВГНБ

«Аборигены Амура и Охотоморья» — так называется краевая передвижная историко-этнографическая фотовыставка, подготовленная Дальневосточной государственной научной библиотекой и ставшая одним из самых успешно реализованных информационно-просветительских проектов. В ее основе редкая коллекция документов конца XIX — начала XX века — фотографии и исследовательские труды известных русских ученых о коренных народах российского Дальнего Востока. Для экспозиции отобраны фотографии, на которых запечатлены представители коренных народов, издавна проживающих в бассейне реки Амур: гиляки, гольды, тунгусы. Такие названия были приняты в дореволюционное время. Гиляками называли нивхов, гольдами — нанайцев, тунгусами до 1920–1930-х годов — эвенков.

ДВГНБ и ранее готовила фотовыставки, но в новом проекте использован принципиально новый подход: к отобранным фотографиям добавлены тексты из трудов известных этнографов Л. И. Шренка, И. А. Лопатина, С. К. Патканова, Е. А. Крейновича, которые давали пояснения к изображениям одежды, традиционному быту и занятиям аборигенов. К ряду фотографий приведены цитаты из текстов Сибирской советской энциклопедии, издание которой в Новосибирске в 1929–1933 годах стало первым опытом краевой энциклопедии. Подобные издания сегодня доступны немногим библиотекам, и ДВГНБ таким образом предоставила своим читателям возможность познакомиться с редкой коллекцией книг и фотографий из своих фондов.

В общей сложности для экспозиции было отобрано 16 фотографий, среди которых изображения гольдов (нанайцев). Сибирская советская энциклопедия (Новосибирск, 1929) дает такое определение: «Гольды — одно из тунгусо-маньчжурских племен, принадлежащее к маньчжурской группе языков. Самоназвание гольдов: „нанай“, то есть этой земли человек, и „хоцзонай“, то есть низовой человек. Расселены по реке Амуру от устья реки Уссури вниз по обоим берегам, почти до Мариинска. <...> Переписью 1926 учтено 5.304 человек. Одежда гольдов — смесь туземной с китайской, шьется из рыбьих кож или тканей; летняя обувь из рыбьей кожи, зимняя — из шкур животных. И та, и другая бывают отделаны орнаментом и металлическими бляшками. Зимнее жилище — фанзы, летнее — куполообразный шалаш, крытый берестой и циновками. Средством передвижения служат лодки, дощатые и берестяные, зимою — санки с собачьей запряжкой и лыжи. Гольды рыболовы, собаководы и охотники. Многие из них занимаются огородничеством, разводят свиней и кур. Брак гольдов экзогамен, допускается многоженство, калым, ранние и неравные браки. Среди гольдов еще развито шаманство. В настоящее время идет коренная ломка всего уклада жизни гольдов».*

Гольды (нанайцы). Из альбома «Северный участок Уссурийской железной дороги 1987 г.»Помимо сведений Сибирской энциклопедии к фотографиям гольдов использовались и комментарии из книги выдающегося русского этнографа, исследователя народов Дальнего Востока Ивана Алексеевича Лопатина «Гольды амурские, уссурийские и сунгарийские: опыт этнографического исследования», изданной во Владивостоке в 1922 году. Этот фундаментальный труд стал результатом нескольких этнографических экспедиций начала XX века, и, как отмечают современные ученые, удачной попыткой изучения почти всех сторон материальной и духовной жизни нанайцев.

На фотопортрете «Гольдячка» изображена девушка с косой и необычными серьгами в ушах. Лопатин дает исчерпывающий комментарий: «...ушные серьги. Бывают они серебряные и каменные. Первые ничем не замечательны, но вторые вполне заслуживают того, чтобы на них остановиться. Каменные серьги изготавливаются или из янтаря, или из нефрита. Форма их большей частью — круг с дырою посредине, а иногда по виду они напоминают большое кольцо. Около одного края через каменную толщу пробита дыра, через которую продергивается серебряная проволока, загнутая крючком и предназначенная для того, чтобы держать серьгу в ухе... Девушки носят одну косу, а замужние женщины заплетают волосы в две косы. В косы вплетают ленты и цветные шнурки с кистями и побрякушками. Женщины очень заботятся о том, чтобы косы были длиннее и толще, гордятся красотою их и часто в свои собственные волоса вплетают отрезки чужих волос и почти всегда искусственно удлиняют косы тем, что вплетают длинные и толстые шнурки-косоплетки такого же черного цвета, как и волосы».

На фотографии из альбома «Северный участок Уссурийской железной дороги» мы видим гольдов с собаками. На первый взгляд фото-изображение ничем не примечательно. Но в книге Лопатина есть очень интересные штрихи к описанию быта этого народа: «Единственное домашнее животное у гольдов — собака; кроме собаки у них нет ни лошадей, ни рогатого, ни мелкого скота. Лишь у пригородных гольдов кое-где можно увидеть лошадь. Собака служит гольдам и как упряжное животное, и как помощник на охоте. У каждого гольда всегда много собак (минимум 10 шт.). У многих гольдов бывает 15 или даже 20 собак. У богатых случается видеть и до 30 собак. Однако специальных помещений для собак у гольдов нет; собаки живут под открытым небом и, следовательно, подвергаются всем колебаниям погоды. Даже в холодные долгие зимы собаки остаются без прикрытия. Они обыкновенно жмутся под амбар и там устраивают сами себе логовище. Визг, вой, лай слышны на далекое расстояние и этими звуками, главным образом, и оживляется стойбище, затерянное среди глухой тайги или далекого острова. При приближении постороннего человека все собаки стойбища поднимают ошеломляющий лай и представляют немалую опасность для путника».

Гольдячка. Из альбома «Народности Дальнего Востока»Часть фотографий выставки посвящены гилякам: «...старое название нивхов, от китайского ги-ля-ми или эвенкийского гилэкэ — „люди, передвигающиеся при помощи парных весел на больших лодках“. Термин перешел в русские источники XVII–XVIII вв. и в дореволюционную литературу» (Северная энциклопедия, 2004). В Сибирской советской энциклопедии дана следующая характеристика: «Гиляки — народность, относимая к палеоазиатам южной группы. Живут в устье Амура и в северной части острова Сахалин. Ранее, видимо, занимали значительную часть бассейна рек Амура и Уссури. По переписи 1926, их насчитывается до 4,5 тыс. человек. Гиляки — рыболовы и охотники, в частности и на морского зверя. Для передвижения пользуются летом лодками, а зимою легкими, мастерски сделанными нартами, в которые запрягаются собаки. Одежда — мехом наружу; не так давно еще носили рубашки из рыбьей кожи. Мужчины заплетают косы. По языку гиляки совершенно отличны не только от ближайших соседей, но и вообще от всех народов Азии. По исследованиям Л. Я. Штернберга, гиляцкий язык приближается к языкам индейцев Северо-Западной Америки. Благодаря усиленной колонизации Амура, уклад жизни гиляков больше, чем у других народностей, подвергся ломке со стороны социальной и хозяйственной. После интервенции, разрушившей промыслы, гиляки стали заводить огороды и лошадей. Зимой по-прежнему занимаются извозом при помощи нарт на собаках (доставка грузов, почты и пассажиров на остров Сахалин)».

При работе с фотографиями мы обращались к трудам выдающегося ученого-этнографа Л. И. Шренка. Трехтомное издание книги «Об инородцах Амурского края» Леопольда Ивановича Шренка было осуществлено в 1883–1903 годах Императорской Академией наук и стало результатом исследовательских экспедиций автора на Амур и Сахалин. В этом капитальном труде Шренк впервые рассмотрел не только хозяйство, культуру и быт коренных жителей, но и антропологическую карту их расселения. Ученый, как отмечают исследователи, успел запечатлеть исчезающие черты духовной и материальной культуры аборигенов, уходящие традиции. Сам он по этому поводу писал: «О быстром исчезновении самобытности этих народов, несомненно, уже свидетельствуют показания бывших после меня в Амурском крае путешественников». В этом фундаментальном труде, несмотря на то, что он издан более ста лет назад, прекрасно сохранились цветные рисунки, карта. В целях сохранности книга была оцифрована, и для читателей создана ее электронная копия.

На фотографии «Гиляк» юноша в шубе. А в книге Шренка мы находим очень интересное описание зимней одежды: «Главное зимнее платье гиляков — широкая, доходящая до колен шуба. Она состоит из двух слоев собачьих шкур, сложенных волосом наружу. С этой шубой гиляки редко расстаются, и даже ночью, раздетые до портков, покрываются ею на теплых нарах. Для наружной стороны шубы гиляки по возможности подбирают всегда одноцветные меха — белые, бурые, серые и т. д. Всего больше ценятся сплошь черные или темно-бурые, а затем и белые меха. Менее зажиточные гиляки, однако, удовлетворяются и пестрыми; для детей же обыкновенно употребляются последние. Заботливые матери, не щадя трудов, искусно подбирают куски белого, черного и бурого меха и располагают их на спинках детских шубок в виде шашечной доски. Для внутренней стороны шубы предпочитается более тонкий и мягкий мех молодых зверей или щенков. Гиляцкая шуба, как и рубаха, застегивается слева направо парою металлических пуговиц китайского или русского изделия, или большой деревянной пуговицей туземного происхождения. Так же точно, то есть слева направо, запахиваются и полы шубы. При полном зимнем одеянии полы эти, кроме кушака, придерживаются еще так называемой коськой. Это короткий, восходящий снизу до талии, передник из тюленьей шкуры, который, чтобы он лучше прилегал к стану и в то же время не стеснял движений, окаймлен сверху широкой полосой из рыбьей шкуры с продернутыми в нее ремнями для снурования и стягивания. У гиляцких шуб никогда не бывает капюшона, который, спускаясь между плеч, употребляется для покрытия головы и составляет обычную принадлежность шуб всех более или менее северных народов — камчадалов, коряков, чукчей, эскимосов, тунгусов и др.».

Тип гиляков (нивхов). Из альбома «Инородцы на Амуре»Еще одним важным источником о жизни нивхов стала книга известного советского ученого-исследователя Е. А. Крейновича «Нивхгу». Ерухим Абрамович Крейнович после окончания Ленинградского университета в 1920-е годы работал на Сахалине воспитателем в школе-интернате для детей-северян, был уполномоченным по туземным делам Сахревкома, жил среди нивхов и пользовался большим уважением местного населения. Все материалы, собранные исследователем на протяжении многих лет, легли в основу его книги «Нивхгу. Загадочные обитатели Сахалина и Амура», вышедшей в свет в 1973 году в московском издательстве «Наука». В 2001 году книгу, дополненную фотографиями и рисунками, переиздали на Сахалине. В ней есть интересный комментарий к фотографии с изображением молодой женщины с младенцем в колыбели: «...для новорожденного изготавливают колыбель из той части дерева, на которую падает первый луч утреннего солнца. В половине ствола дерева, примерно 75 см длиной, выдалбливают овальную полость. Верхний конец колыбели, где лежит головка ребенка, — конической формы, и в нем нет никакого специального устройства. Нижний конец заканчивается сиденьем с отходящей от него вниз дугой, вырезанной из того же куска дерева, что и вся колыбель. В самом низу сиденья прорезано небольшое сквозное отверстие. Вся колыбель выстилается щенячьими и заячьими шкурками, в которые заворачивают младенца. Перед тем как уложить ребенка в колыбель, берут несколько маленьких кусочков чаги, употребляемой нивхами как трут, раскладывают их внутри пустой колыбели и зажигают: по убеждению нивхов, дым от трута должен выкурить злого духа, который мог найти в колыбели укромное место и там спрятаться. Если колыбель предназначена для мальчика, в ней размещают три кусочка трута, если для девочки — четыре. Младенец лежит в колыбели запеленутый и привязанный к ней ремнями. Когда ребенок подрастает, его ручки освобождают, и он может ими свободно двигать, играть. Чтобы накормить ребенка, мать снимает петлю с нижней дуги колыбели, кладет колыбель с ребенком к себе на колени либо берет ее на руки и кормит дитя. Младенцев нивхинки моют своим грудным молоком».

Гилячка (нивхка). Из альбома «Приморская область»Групповой портрет орочей из фотоальбома «Народности Дальнего Востока» как нельзя лучше дополняет комментарий из книги этнографа и просветителя Василия Петровича Маргаритова «Об орочах Императорской Гавани». Она была издана в Санкт-Петербурге в 1888 году по итогам экспедиции, организованной Обществом изучения Амурского края в 1886 году к побережью Татарского пролива. Во время экспедиции Маргаритов побывал в нескольких орочских селениях. Помимо описания жизни и быта орочей в книге воспроизведены несколько сказок и легенд, записанных автором в экспедиции, а также орочский словарь. «...Орочи живут в Императорской Гавани и верст на 100 вокруг ея, разместившись на этом пространстве небольшими и реденькими селеньицами, с народонаселением всего на всего 318 душ, считая здесь и взрослых, и детей. Это уже, следовательно, не племя, а остатки когда-то большого племени. В бытность Шренка на Амуре ему было известно о многих селениях орочей, о которых в настоящее время многие из орочей и не знают. „Промышлять соболя“ — это все, вокруг чего группируется жизнь ороча. Вся летняя и весенняя жизнь состоит из ряда приготовлений к пушному промыслу. Рыбу заготавливают летом для того, чтобы зимою быть свободнее для пушного промысла, одежду шьют для того, чтобы зимою было в чем ходить на охоту. Казалось бы, что некоторые работы с большим удобством могли бы быть совершаемы зимою, но спросите, отчего ороч делает их летом, он ответит вам, что такими делами заниматься нельзя зимою, когда надо соболя ловить».

В северных районах Хабаровского края проживают эвенки. «В XIX–XX вв. эвенки были известны как тунгусы. Это слово возводят к древнему (первые века до н. э.) центрально-азиатскому этнониму Дун-ху — от монгольского тунгусы — лесные, либо к якутскому тонг уос — люди с мерзлыми губами, т. е. говорящие на непонятном языке; имеются и другие точки зрения» (Северная энциклопедия, 2004).

Орочи Императорской Гавани.  Из альбома «Народности Дальнего Востока»Отдельные фотографии из фотоальбома «Поселения на берегах Охотского моря» посвящены тунгусам. За комментариями мы обратились к трудам Серафима Кероповича Патканова, известного исследователя Сибири, экономиста и этнографа, который за книгу «Опыт географии и статистики тунгусских племен Сибири на основании данных переписи населения 1897 года и других источников» (Санкт-Петербург, 1906) и по совокупности за предыдущие исследования был удостоен золотой медали Императорского Русского географического общества. Его пояснения к образу жизни тунгусов как нельзя лучше совпадают с изображениями тунгусов с оленями: «Тунгус вообще не любит себя стеснять ни временем года, ни местом. Для него всюду открыт путь, где может пробраться его привычный олень и поэтому он никогда не отыскивает торной дороги, а направляется всегда прямо по избранному им направлению, пересекая дремучие леса, горы, болота и горные речки, как зимой, так и летом. Останавливаются при перекочевках лишь во время самых сильных морозов, когда замерзает ртуть, и то ради маленьких детей».

Для фотовыставки «Аборигены Амура и Охотоморья» были выбраны фотографии из фотоальбомов «Инородцы на Амуре», «Народности Дальнего Востока», «Поселения на берегах Охотского моря», «Северный участок Уссурийской железной дороги», «Приморская область». Автором ряда фотографий является Эмиль Нино — известный фотограф и один из первых деловых людей в дореволюционном Хабаровске. На фотографиях есть его подписи «Э. Нино» и «E. N.». Когда в Хабаровске создавался краеведческий музей, он одним из первых внес вклад в его развитие — передал в дар более 200 фотографий с видами Хабаровска и поселений Нижнего Амура.

Автор фотографий из альбома «Северный участок Уссурийской железной дороги» — Владимир Мацкевич. Во Владивостоке у него было собственное фотоателье. За фотоальбом о строительстве Транссиба по заказу управления Уссурийской железной дороги его наградили золотой медалью на выставке в Нижнем Новгороде.

Тунгусы (эвенки) в Охотске. Из альбома «Поселения на берегах Охотского моря»Мы постарались, чтобы фотовыставка «Аборигены Амура и Охотоморья» не только открыла широкому кругу дальневосточников редкую и уникальную коллекцию краеведческих документов, но и стала документальным рассказом об особенностях традиционной культуры коренных народов Приамурья на рубеже XIX–XX веков, о том, как они выглядели, что составляло основу их жизни. Информационно-просветительский проект «Аборигены Амура и Охотоморья» стал результатом коллективного творчества сотрудников библиотеки — автора идеи, заместителя генерального директора ДВГНБ Раисы Вячеславовны Наумовой, дизайнеров Екатерины Николаевны Рюмкиной и члена Хабаровского регионального отделения Союза художников России Александра Андреевича Рябчука, а также разработчика проекта — автора этой статьи, заведующей отделом краеведческой литературы. Выставку задумали как передвижную, и за 10 лет своего существования она была представлена на площадках библиотек, музеев, обще-образовательных школ, домов культуры, социокультурных и кинодосуговых центров во многих городах и районах Хабаровского края. «Аборигены Амура и Охотоморья» стали составной частью многих краевых просветительских проектов, среди которых «Дни книжной культуры в Хабаровском крае», «Библиомарафон», «Библиотечное содружество», «Хабаровский край — территория чтения», а также литературно-музыкальных фестивалей «Голоса родной земли», «Лунный бубен». О востребованности проекта говорит тот факт, что со временем пришлось подготовить второй, более устойчивый вариант планшетов. В 2018 году на нашу фотоэкспозицию сделали заявку сотрудники Краеведческого музея имени В. Е. Розова в Николаевске-на-Амуре. В течение года выставка была представлена на площадках музея, техникумов и общеобразовательных школ и стала частью сетевого историко-этнографического проекта «Традиции вне времени: культура аборигенов Амура» в Николаевском муниципальном районе.

Фотовыставка «Аборигены Амура и Охотоморья» работает и сегодня, пользуясь большой популярностью среди наших посетителей в рамках еженедельных экскурсионных программ по библиотеке. Благодаря редким фотографиям и емким этнографическим описаниям открывается многогранный мир коренных малочисленных народов, издавна проживающих на территории Хабаровского края.

Марина БАЛАШОВА

*В цитируемых фрагментах частично сохраняется орфография и пунктуация оригинала.