Время минувшее
Нанайская девочка Чикуэ так ждет вечера! Зимний день в стойбище хоть и короток, но пуст и скучен. Все мужчины давно ушли на охоту; они вернутся не скоро, когда в тайге растает снег. Свернувшись клубочком на деревянных нарах, Чикуэ смотрит, как мать и бабушка сухими темными пальцами мнут и колотят рыбью кожу, ласково разглаживают ее и снова мнут... Иногда они говорят об ушедших, говорят осторожно, чтобы не вызвать неудовольствия у злых духов, которые подстерегают и подслушивают человека на каждом шагу. Женщины тяжко вздыхают. Мясо подходит к концу, юколу тоже надо беречь — когда еще вскроются реки! И разве не бывало так, что люди подолгу голодали и никто не мог им помочь?
Наконец солнце короткого дня уходит за вершины сопок. Вот и вечер. Чикуэ знает: скоро к ним в хижину начнут собираться женщины. Они приходят, чтобы послушать сказки, которые так хорошо рассказывает бабушка. И все принесут с собой работу; будут слушать и что-нибудь шить, или вышивать, или плести коврики из камыша, или делать красивые коробки из бересты.
Вот и сегодня женщины принесли с собой деревянные коробочки для рукоделия и короткие красивые дощечки, на которых они будут вырезать из бересты или рыбьей кожи узоры для вышивания. Соседки рассаживаются вокруг очага и, чтобы было светлее, зажигают в каменных плошках плавающие в жиру лучины. Как хорошо сразу становится в хижине! Она вся полна огнями и яркими отблесками, совсем не видно, какие бедные и грязные у нее углы. Тепло становится и от присутствия стольких людей, и от потрескивающего пламени коптилок, многократно повторенного в черных блестящих глазах.
Усевшись у очага на теплой медвежьей шкуре, посасывая длинную трубочку и не сводя с огня воспаленных от дыма глаз, бабушка начинает неторопливо рассказывать сказку. Сколько она знает сказок! Но самая интересная — про сильного и красивого богатыря Мэргэна, который сражается с драконами и страшными чудовищами и, наконец победив всех, получает в жены прекрасную девушку с длинными косами, умницу и мастерицу, умеющую вышивать необыкновенные узоры...
Чикуэ слушает и смотрит на женщин. А они достают из деревянных и берестяных коробочек яркие шелковые нитки, холодные и гладкие на ощупь ракушки, маленькие медные пластинки с рисунком и дырочками, кусочки материи, разноцветные бусы. Настоящее богатство — ведь за них отдано китайским купцам столько соболиных шкурок.
Одна из женщин собирается шить торбаса для ушедшего в тайгу мужа; другая уже заканчивает украшение халата, который когда-нибудь, верно, наденет только на медвежий праздник или на свадьбу, так он красив. Чикуэ вглядывается в широкую полосу узора. Вьются полоски, как тропинки в тайге. А вот рыбка взмахнула хвостом уплывая; там гордо подняла голову сказочная птица; настороженно смотрит соболек, готовый к прыжку... А где же амба? Здесь, конечно, в завитках полосок. Без него не обходится ни один узор. Амба — тигр, большой и страшный зверь. Если его не сердить, он не сделает человеку плохого, наоборот, поможет ему. Вот почему надо показать амбе, что человек не желает ему зла, что амба ему приятен — не зря же он изображает его на самых красивых вещах.
Амба... Только бы не встретился он охотнику в заснеженной тайге, только бы вернулись все с добычей, живые и невредимые.
— Пора и тебе научиться, Чикуэ, — говорит мать, видя, как пристально рассматривает девочка красивый узор на халате.
Чикуэ дают в руки иглу, кусочек материи: ну, попробуй. Она делает несколько первых стежков. Какие же они косые и неуклюжие.
— Давай, давай, — подбадривают, улыбаясь, женщины. — Твоя бабушка большая мастерица, и мать научилась шить у нее, а теперь ты учись.
Неужели она тоже сумеет когда-нибудь, как они?
Очень, очень хочется научиться. И девочка Чикуэ с новой решимостью берется за иголку...
Время текущее
Бабушка Чикуэ сидит у окна своего дома и вышивает. Цепляются стежки один за другой, бежит и бежит вперед радужная змейка узора. А по радио льется музыка.
Сколько воды утекло за годы советской власти! Что осталось с нею, Чикуэ, из прошлой ее жизни? Ничего. Пожалуй, только вот этот старинный узор. А так — все совсем, совсем другое...
Большие города и поселки выросли на тех местах, где когда-то жались друг к другу хижины нанайцев. Если бы она была девочкой не тогда, а сейчас, она бы, как нынешние дети, сначала ходила в детский сад, потом стала бы жить в школе-интернате. А окончив школу, уехала бы учиться в какой-нибудь институт, как делают внуки многих ее знакомых и сородичей, живущих в родном селе Дада. Теперь все учатся. А подумать только — ведь во времена ее молодости нанайцы не то что не умели, — они не могли бы, если б и захотели, читать и писать: ведь не существовало тогда никаких нанайских букв и всего того, что ныне называется нанайской письменностью. А сейчас есть у нанайского народа свои ученые, писатели, поэты, врачи, учителя...
Ей-то самой не привелось испытать такую судьбу. Но она, простая старая женщина, прославила свой маленький народ, и она окружена почетом и уважением.
А почему, за что?
Вот за эту иглу, что петляет сейчас поверх широкого полотнища. Разве думалось ей когда-нибудь раньше, что те узоры, которыми она покрывала бедные халаты своей юности, сегодня будут восхищать тысячи людей? Когда по радио или телевидению говорят о лучших мастерицах, обязательно скажут и о ней. Фотографии работ Чикуэ Золонговны Киле из селения Дада Нанайского района печатались на страницах газет, в журнале «Декоративное искусство СССР». А за участие в выставке профессиональных художников «Советская Россия-4» она получила памятную медаль.
— За большую любовь к прикладному искусству своего народа; за то, что всю свою долгую жизнь бережно пронесла и сохранила в чистоте традиции чудесного искусства, созданного многими поколениями маленького амурского народа, — так говорили люди, поздравляя ее с наградами.
Ее умение переняла дочь Мария — так сама она когда-то перенимала его от своей матери. От Марии оно пойдет к другим. В нанайских школах есть кружки, где учат старинному искусству вышивки. И Чикуэ сама слышала по радио, что это искусство изучают студенты педагогического института в Хабаровске, что ученые пишут о нем книги.
...Вьется и вьется под руками бабушки Чикуэ тропинка узора. Где-то она ненадолго прервется, потом двинется дальше...
Клавдия БЕЛОБОРОДОВА
Фрагменты книги К.П. Белобородовой «Приамурские узоры». Издательство «Художник РСФСР». Ленинград. 1975
